и сундучков имеется нечто редкое и загадочное, некий «буш-бокс»; об этом предмете Эпторп раньше говорил с придыханием, теперь не говорил вовсе.
Тем вечером Гай впервые выбрался в город. Они с Эпторпом взяли авто с водителем и ездили из гостиницы в гостиницу, всюду нарываясь на алебардщиков – те либо пили, либо пребывали в поисках отдельного кабинета.
– Я смотрю, эти юнцы совсем разболтались, – заметил Эпторп. – Вот что значит не было твердой руки, меня то есть.
В частности, они искали гостиницу под названием «Королевский двор» – именно в «Королевском дворе» останавливались Эпторповы тетки, когда навещали племянника.
– Там, конечно, роскошь в глаза не бьет, зато и пижоны толпами не ходят. А все почему? Потому что про эту гостиницу вообще мало кто знает, – уверял Эпторп.
Эпторп не преувеличивал. В тот вечер им не встретилась ни одна живая душа, знавшая о «Королевском дворе». Когда все бары закрылись, Гай предложил:
– А давай съездим в Степлхерст?
– Старина, там же нет никого – все на каникулах. И вообще, поздно уже.
– Я хотел сказать, давай доедем до Степлхерста и просто посмотрим. Издали. Снаружи.
– Другой разговор. Шеф, в Степлхерст.
– В Степлхерстскую рощу или на Степлхерстское шоссе, сэр?
– В Степлхерстский дом.
– Знаю только рощу и шоссе. Поедем? Она частная?
– Кто?
– Степлхерстская гостиница.
– Частная. Только не гостиница, а школа.
Светила луна, дул береговой ветер. Они проехали по бульвару и вскоре оказались на окраине города.
– Э, да здесь теперь все по-другому, – протянул Эпторп. – Ничего не узнаю.
– Сэр, мы сейчас возле Степлхерстской рощи. А Степлхерстское шоссе начинается за поворотом.
– Школа была вот прямо тут, – упирался Эпторп. – Наверно, с ней что-то случилось.
Они вышли из автомобиля. Их сразу обдало лунным сиянием и ледяным северным ветром. Вокруг теснились коттеджики с глухими ставнями. Вероятно, сразу за аккуратненькими живыми изгородями некогда простирались крикетные поля, где чумазый Эпторп стоял на воротах. А в котором-нибудь из садиков или гаражей, пожалуй, крошилась себе кирпичная кладка от святилища, где Эпторп, умытый и расчесанный на пробор, при стихаре, зажигал восковые свечи.
– Вандалы, – процедил хромой Эпторп.
Приятели доковыляли до авто и, окутанные алкогольными парами, поехали в Кут-эль-Имару.
7
На следующий день Эпторпа постигла бечуанская лихорадка, однако он все же встал с постели. Томимый жаждою, Гай спустился в столовую первым. Утро было серое, промозглое; чувствовалось приближение снегопада. В холле, у доски объявлений, обнаружился один из кадровых – он прикреплял полотнище с заголовком, выведенным мелом красного цвета: «ПРОЧТИ! ЭТО КАСАЕТСЯ КАЖДОГО!»
– Вот повезло, – сообщил кадровый Гаю. – Сегодня у нас Мадшор. Автобус в восемь тридцать. С собой иметь вещмешок. Сообщите своим.
Гай