меня, куда мы едем: в Кармен или в Мендосу, – ответил Паганель, – и очень удивился, получив отрицательный ответ на оба свои вопроса.
– В самом деле, наш маршрут ему должен казаться странным, – сказал Гленарван.
– Он говорит, что мы «никуда не едем».
– Скажите, Паганель, в состоянии ли вы объяснить ему цель нашей экспедиции и почему мы едем все время на восток?
– Это будет чрезвычайно трудно, – сказал Паганель, – потому что индейцы ничего не понимают в градусах широты и долготы, а история с документом покажется Талькаву совершенно фантастической.
– Интересно знать, – спросил майор, – чего не поймет Талькав: рассказа или рассказчика?
– Ах, Мак-Набс, – возразил Паганель, – вы до сих пор не верите в мой испанский язык!
– Что же, попробуйте, дорогой друг!
– Попробую.
Паганель снова подъехал к патагонцу и заговорил с ним, часто останавливаясь из-за нехватки слов, из-за трудности объяснить отвлеченные понятия дикарю, привыкшему только к конкретным представлениям и образам.
Любопытно было смотреть в это время на ученого. Он жестикулировал, возвышал голос иногда до крика, ерзал в седле, гримасничал. Крупные капли пота стекали по его лбу. Когда язык оказывался бессильным, он пускал в ход руки. Наконец, соскочив с седла на землю, он начертил на песке географическую карту с перекрещивающейся сеткой меридианов и параллелей, где были обозначены оба океана и проведена линией дорога в Кармен. Никогда еще ни один учитель не был в таком затруднении. Талькав ни словом не прерывал ученого и следил за ним неотрывно, но нельзя было угадать, понял ли он хоть что-нибудь из его слов. Урок географии продолжался около получаса. Наконец Паганель умолк, вытер пот с совершенно мокрого лица и поднял глаза на патагонца.
– Понял он? – спросил Гленарван.
– Сейчас узнаю, – ответил Паганель. – Но если он не понял, я бессилен!..
Талькав был неподвижен. Он молчал. Он не сводил глаз с чертежа на песке, постепенно стирающегося ветром.
– Ну, что же? – спросил его Паганель.
Талькав как будто не расслышал вопроса. Паганелю уже чудилась ироническая улыбка на устах майора. Желая спасти свое достоинство, он начал было с новой энергией повторять свой урок географии, но патагонец жестом остановил его.
– Вы ищете пленника? – спросил он.
– Да, – ответил Паганель.
– И как раз на линии, лежащей между восходом и заходом солнца? – продолжал Талькав.
– Да, да! Именно так!
– В таком случае, идем на восток, если понадобится – до самого солнца! – просто закончил Талькав.
Торжествующий Паганель поспешил перевести ответ индейца своим спутникам.
– Какое умное племя! – воскликнул он. – Из двадцати моих соотечественников-крестьян девятнадцать ни черта не поняли бы в моих объяснениях!
Гленарван попросил Паганеля узнать у Талькава, не слыхал ли он о европейцах, попавших в плен к какому-нибудь из индейских племен.
Паганель перевел вопрос и умолк, ожидая ответа.
– Как