хохотнул, и даже Сирил невольно улыбнулся.
– Тем не менее я не люблю кошек, – повторил он.
– Ох, как жаль! – посочувствовала Билли.
– Не огорчайтесь, мисс Билли, – сказал Бертрам. – Сирил – это еще не вся Страта.
– Вся – что?
– Страта. Вы, конечно, не знаете, так что давайте я вам расскажу.
И он весело пустился рассказывать свою любимую историю. Билли выслушала ее с большим интересом и даже зааплодировала в конце.
– Какой забавный дом! Как я рада, что буду здесь жить! – воскликнула она, а потом метнула бомбу прицельно в миссис Хартвелл. – А где же ваш слой? Мистер Бертрам ни слова о вас не сказал.
Сирил пробормотал ругательство себе под нос. Бертрам закашлялся. Кейт взглянула на Уильяма одновременно сердито, обвиняюще и растерянно.
Заговорил Уильям.
– Дом Кейт не здесь, милая, – промямлил он. – Наша сестра живет в другом месте, у нас она останется на пару дней.
– Господи, – прошептала Билли.
В это мгновение все дружно благословили Спунка, потому что тот вдруг прыгнул на стол, и его хозяйка немедленно забыла о слое миссис Хартвелл.
Ужин закончился. Трое мужчин, их сестра и Билли поднялись в гостиную. Билли подробно рассказала о своей жизни в Хэмпден-Фоллс, о родителях, о тетушке Элле, о своем поверенном, о нервах и сердце двух его сестер. Даже Сирил смягчился от ее веселого и живого рассказа.
Выбрав удобный момент, миссис Хартвелл проговорила:
– Билли, вы, должно быть, устали. Пойдемте, я вас провожу в вашу комнату.
Последовала некоторая заминка из-за Спунка, которого в конце концов передали заботам Пита, а затем гостья отправилась наверх за миссис Хартвелл. Не прошло и нескольких секунд, как показалось братьям Хеншоу, как раздался громкий женский крик. Послышался успокаивающий голос миссис Хартвелл. Мужчины помчались вверх по лестнице, перепрыгивая через ступеньки.
– Кейт, ради всего святого, что случилось? – спросил запыхавшийся Уильям, которого обогнали более резвые братья.
Кейт стояла у окна, рядом с низким креслом, в котором сидела Билли. Девушка закрыла лицо руками, плечи у нее тряслись, и она тихо всхлипывала.
– Сама не знаю! – сказала Кейт. – Мы поднялись сюда, включили свет, и она закричала. А теперь – сами видите!
Уильям поспешил к девушке.
– Билли, что случилось? Почему вы плачете?
Девушка опустила руки, и все увидели ее лицо. Она не плакала. Она смеялась, причем так, что почти не могла говорить.
– Так это правда! – захлебывалась она. – Я подозревала! А теперь знаю точно!
– Что правда? О чем ты? – резко спросил Уильям, нервы у него начали сдавать от волнений этого дня.
– Вы думали, что я мальчик! – хохотала Билли. – На станции вы сказали «он». Я тогда плохо расслышала, но когда увидела комнату… Теперь я точно знаю!
Гостья снова залилась истерическим смехом – нервы у нее тоже оказались не железными.
Братья и сестра стояли молча, беспомощно глядя друг