Киартана порадовалась, что вышла к Риму, ведь прежде у неё не было друзей.
С самого рассвета люди вновь начали собираться во дворе. Родители с восьмилетними мальчиками приходили пешком, приезжали в нанятых повозках и дилижансах. В каретах и с охраной пребывали богатые семьи, и они занимали лучшие места.
Карета, обитая золотом и красным деревом, въехала на середину двора, а люди едва успели отскочить, чтобы их не подавили кони. Солдаты спрыгнули с подножек, растолкали людей, освобождая проход, и поставили трап под дверь. Их сторонились даже богатые семьи, а Киартана удивилась роскоши.
Однажды она видела глашатая Владык, на площади в Кенрике, как мама и рассказывала – он был в золотом одеянии, и абсолютно слеп. Но из кареты вышла молодая женщина в алом платье. Перед ней расстелили ковёр, а возле кареты уже развернули открытый шатёр, ей поставили кресло и подали горячий шоколад.
Упитанный мальчик, что вышел следом за мамой, выглядел абсолютно нескладно, растерянно, спускаясь, он испуганно смотрел под ноги, но всё равно споткнулся о ковёр.
Люди с пренебрежением наблюдали за ним, многие исподтишка насмехались, и только грозный взгляд матери мешал им смеяться открыто. Но его мать абсолютно не смутило поведение людей, и Киартана понимала, почему. Аромат шоколада разнёсся по всему двору, и лишь они двое могли насладиться горячим напитком.
– Вот так всегда, – заметил Рим, – богатые всё себе забирают.
– А кто она? – женщина в алом, словно кровь, платье, привлекла её.
– Гвинесса Арианова. Её называют «Королевой Кенрика», но это, конечно, не правда, просто она владеет почти всем в городе, – Рим усмехнулся, – хочу увидеть её лицо, когда мастер Мерион пройдёт мимо, даже не взглянув на её нескладного сынка!
– Ты злой. Нельзя желать людям плохого, – возразила Киартана.
– Она заставляет всех работать больше, а платит меньше, мой отец из-за того и отправился на войну – не смог содержать нас с мамой.
Киартана не нашла, что ответить, но заметила в толпе и другие недовольные лица – многие скрытно ненавидели Гвинессу за её богатство, только открыто высказаться не могли, но люди нашли, на кого излить свой гнев.
– …Что за странная девочка… – услышала Киартана в толпе, и сердце начало биться чаще.
– …Она сидит на лавке для избранных…
– …Неужто мальчишка и сестру приволок. Вот бы мастер выгнал их и взял достойных детей…
– …Старик видно совсем выжил из ума, раз позволил ей сидеть там …
Она не могла поверить, люди ненавидели их, и все озлобленные взгляды теперь были обращены к ним. Множество мерзких слов говорили в их адрес, но они двое молчали, не желая навлечь беду. Богатые семьи выражали искреннее недовольство, а бедные послушно вторили им, не желая выделяться.
Гвинесса наблюдала за всеми, в её руках дымилась чашка горячего шоколада, Киартана заметила призрачную доброту в её взгляде, она смотрела не надменно, а уверенно, и вдруг кратко кивнула слугам, и им, Риму и Киартане, поднесли по чашке