Флисиор смеялся, бормоча отрывистые фразы наподобие «Вы, ребята, много чего не знаете!» или «Я, ребята, могу такое вам рассказать!».
Вскоре все трое оказались на месте. В доме не было даже взлётно-посадочной площадки. Зато парковка наземного транспорта перед подъездом была забита. Когда Флисиора втащили в лифт, он внезапно очнулся и, глядя в глаза Хельмимиры абсолютно трезвым взглядом, произнёс:
– Они вербуют тех, кто им подходит. А когда он им надоедает – промывают мозги, чтоб ничего не помнил.
Ключи от квартиры пришлось искать долго. Зумбулянин шарил по карманам, а Исаак и Хельмимира поглядывали друг на друга: он – со снисходительной насмешливостью, она – удивлённо и настороженно. Когда, наконец, Флисиор открыл двери, все трое оказались в небольших апартаментах из двух жилых комнат, кухни и санузла.
– Ну всё, друг, приехали, – сказал Исаак, помещая нетрезвое тело на кровать. – Пора тебе хорошенько проспаться.
Неожиданно Флисиор, который начинал клевать носом, открыл глаза и мёртвой хваткой вцепился в руку качкоида.
– Они взяли меня на работу, – заговорил он быстрым, нервическим шёпотом, – я работал неделями, работал месяцами… У меня было всё… Всё, понимаете? А потом они просто избавились от меня, как от старой собаки… Они не думали, что я вспомню…
– Да кто – «они»?! – воскликнула, не выдержав, Хельмимира. – Говори уже нормально, раз такой болтливый!
Зумбулянин повернулся к ней и тихо произнёс:
– Харальдюф и придворные.
Исаак дал ему воды. Флисиор медленно уселся на кровать. Он рассказал о том, что после учёбы работал в заштатной газете на Эстер-Ледерберг и иногда издавался. Однажды ему предложили поучаствовать в одном конкурсе и обещали хорошую работу. Флисиор предоставил жюри свой последний, ещё не изданный роман. Вскоре с ним связались и пригласили на Джоселин. Сразу по прибытии его доставили в зону Беатрис-Тинслей, где жили император и придворные. Там его ждал маэстро Харальдюф – тогда ещё камердинер принца Брандомонда. Он усадил гостя за обеденный стол и долго беседовал с ним о жизни и творчестве. «Как вы смотрите на то, чтобы переехать на Джоселин?» – спрашивал маэстро. Всё это казалось Флисиору безумным сном: его, начинающего автора, приглашают работать в императорскую зону!
Флисиору сказали, что его книги будут издаваться строго ограниченным тиражом, однако гонорар пообещали баснословный. Вне себя от счастья, Флисиор подписывал какие-то бумаги о неразглашении, в которых не разбирался, а красивые девушки-биороботы продолжали подливать вина в его бокал… Вскоре Флисиор окончательно перебрался в Беатрис-Тинслей. Все его предыдущие публикации были изъяты из массовой продажи.
У него было всё, о чём только можно мечтать – кроме свободы. Просыпался он в то время, когда одно джоселинское солнце было уже высоко, а второе только появлялось на горизонте. Ожидая, когда подадут завтрак, он купался в огромном бассейне с тёплой минеральной водой. Потом