– и Флисиор отмечал, что Визулинда понимает их лучше чем кто бы то ни было. Не в силах побороть неловкость, зумбулянин держался отстранённо и с большим почтением. Визулинда весело смеялась, прося посвятить ей новую «Алису в стране чудес».
– Моя реальность не менее занимательна, – говорила Её Высочество.
Всё закончилось, когда одним утром Флисиор обнаружил себя в незнакомом месте. Сперва бедняга даже не понимал кто он; мысли роились в беспорядке – так, что невозможно было узнать даже знакомые предметы. Мир вокруг будто бы вращался; в этом вихре Флисиор искал хоть шаткую опору для осознанности – и не мог её нащупать; ему всё казалось, что он задыхается… Потом какая-то часть его разума всё же посветлела – и зумбулянин понял, что находится на общественном космодроме «Андреа-Гез», прямо в главном холле перед большим табло. Повинуясь бессознательному порыву, Флисиор запустил руки в карманы; там, на самом дне, лежали его удостоверение личности и билет на Эстер-Ледерберг. Внезапно он вспомнил дуло отупляющего ружья над головой – и это было единственное, что он мог воссоздать из последних событий. Содрогаясь, зумбулянин повернулся и зашагал прочь… На Эстер не тянуло. Наперекор всему, назло судьбе и тем, кто оставил его здесь, Флисиор спустился на нижний уровень космопорта, сел в электропоезд и вышел в зоне Мария-Кюри.
Он всё ещё плохо осознавал себя; каждая мысль, каждое решение давались с трудом. Несколько дней Флисиор бродяжничал, а потом устроился работать в буфет – и вот потекла для него странная, бессознательная жизнь.
Так проходили месяцы. Путешествуя из одной зоны в другую, Флисиор пытался восстановить в памяти то, что происходило с ним последние несколько лет. На каждом из мест работы из него извлекали чистый энтузиазм несколько раз в месяц по расписанию. Выходя из материализатора, он едва соображал, а потом страдал мигренью. Большого труда стоило бедняге оклематься. Вспомнив, наконец, основы своей профессии, он устроился консультантом в книжный магазин.
Это было время, когда Программу Культурной Доступности ещё не успели внедрить повсеместно. Существовали независимые издательства; в книжных магазинах можно было найти произведения, до которых не добралась цензура. Немногим позже монополистами книжного рынка стали только две крупных корпорации: издательство «Вялый обоснуй» и издательство «Издевательство». Первое занималось литературой для настоящих мужчин: бизнес-руководства, околонаучная фантастика и рассказы о бравых воинах различной степени адекватности. Второе издавало книги для дам: любовные романы, кулинарные энциклопедии и пособия Гвендельфины Куколки о том, как стать настоящей богиней. Поощрялось, чтобы книжный магазин был разделён на два отдела: мужской и женский. Если книга, написанная женщиной-автором, попадала на «мужскую» половину, то мог случиться скандал. Так в жителях империи поддерживались священные традиции гендерных различий.
Когда же Флисиор впервые переступил порог своего