суду на мне жениться, – ответила Франсуаз. – Майкл, впихни его внутрь.
По всей видимости, девушка полагала, что я сделаю это до того, как она отпустит дверь; но я сомневался, что наш информатор сумеет говорить, если его голова окажется по одну сторону порога, а тело по другую – без какой-либо связи между собой.
– Я никого не знаю, и ничего не видел, – сказал Филиппо, проходя в комнату.
Дом, милый дом – вот что наверняка говорили между собой тараканы о жилище Филиппо; если в городе Темных Эльфов существуют насекомые-паразиты крупнее таракана (скажем, маленькие мэры), то они здесь тоже наверняка водились.
– Один парень вышел сегодня погулять, – Я прошел в квартиру, стараясь ни к чему не прикасаться.
– И его съели, Филиппо.
– Это был не я, – быстро ответил тот.
– Да, тебя еще не съели, – подтвердил я. – Поэтому стоит начать говорить.
– Я ничего не знаю, – сказал он. – И ничего не видел. Я уже сказал.
– Слушай, маленький ублюдок, – процедила девушка. – Какая-то тварь ходит по улицам и убивает людей – а по твоей грязной роже я вижу, ты знаешь, где его искать.
Филиппо сник.
Стало видно, что он готов пойти на великое испытание – вымыть свою физиономию, лишь бы по ней более нельзя было ничего прочитать.
– Я захватила с собой перчатки, – сказала девушка. – Поэтому смогу заняться тобой, не боясь запачкаться. Я стану выдирать у тебя из головы эти крысиные хвосты один за другим – говорят, это оживляет память.
– Не трожьте мою прическу! – закричал Филиппо. – Знаете, как сложно отрастить такую?
– Второй раз ты уже не сможешь, – предупредила девушка. – Отрывать, скорее всего, придется с кожей.
– Тише, Френки, – сказал я. – А то наш друг сейчас испачкает штаны, и разговаривать с ним станет еще труднее. Итак, Филиппо. Глубоко вдохни и расскажи нам все, что говорят на улицах.
– А деньги? – спросил негр.
– Хватит нянчиться с ним, Майкл, – сказала девушка. – Я быстро развяжу ему язык.
– Ну, Филиппо, – сказал я. – Вот видишь? Это двадцать динаров.
– Этого мало, – авторитетно заявил Филиппо.
– Этого достаточно, – заверил его я.
Он вытер грязной рукой грязные губы, и стало непонятно – что из частей его тела стало чище, а что наоборот.
Экономисты называют подобное «равномерным распределением».
– Мне нужно тридцать, – наконец сообщил Филиппо. – Ребята, что это сделали – они очень, очень плохие ребята.
– Я тоже девочка плохая, – предупредила Френки.
– Вот тридцать динаров, – сказал я, и не соврал. – Теперь говори.
На этот раз Филиппо вытер руки о штаны.
– Они приехали из Аспоники, – выдышал он. – Их трое – два мужика и девчонка. Они бешеные, мистер Эм, просто бешеные.
– Дальше, – напомнил я.
– Никто не знает, как их зовут. Они ни с кем не общаются, даже со своими. Живут по подвалам, в заброшенных домах. Они приехали два дня назад, денег с собой немного.
Он