что это за история с телеграммой… Но тебя ко мне Божья воля прислала, – мама протянула мне хрустальные фужеры, с которых крупными каплями стекала вода.
– Какая «Божья воля», мам… – с усмешкой проговорил я.
– Я же молилась об этом все время. По два раза на день молилась, – мама замолчала, потом продолжила: – Я так счастлива была последнее время… Только тебя мне не хватало.
Поставив сухие фужеры на стол, я обнял ее за плечи и поцеловал в щеку. Она пожала мою руку:
– Знаешь, мне только сейчас по-настоящему захотелось жить…
– Да, Евгений Иванович мне показался хорошим человеком.
– Не только это… С возрастом исчезли глупые несбыточные желания, навязчивые мысли. Стала яснее понимать, чего действительно хочется в жизни. Что уже сделано, что еще можно и нужно сделать, а чего уже в любом случае не успеть… Знаю, без чего вполне могу обойтись, и что можно без сожаления отбросить… Кстати, – мама резко обернулась ко мне и радостно улыбнулась, – я же не показала тебе самое главное! – она взяла меня за руку и повела в спальню.
– Нет, подожди, – остановилась перед дверью. – Войдешь, когда скажу.
Я ожидал все, что угодно, но только не это…
Войдя в спальню, я увидел ее стоящей в центре комнаты в блестящем – то ли из парчи, то ли из шелка – белом свадебном платье и белых же перчатках до локтя.
– Мы будем венчаться с Евгением Ивановичем, – мама улыбалась смущенной улыбкой невинной восемнадцатилетней девы… – Нравится? – она развела в стороны руки, повернулась налево, потом – направо.
– Да, конечно, – я придал своим словам максимально возможную в данной ситуации уверенность.
– Правда, мы еще не решили, когда. Но обязательно венчаться, – мама поправила у локтя перчатку. – Может, если мы с твоим отцом были повенчаны в свое время, он не ушел бы от нас тогда…
Постель для меня была разложена на диване в гостиной. Я собирался раздеться и лечь спать, но мама входила и выходила из комнаты, убирая в шкаф хрустальную посуду.
– Стесняешься меня, что ли? – вдруг усмехнулась она. Я смущенно улыбнулся. Мама подошла ко мне и обняла: – Вот дурачок. Такой большой вырос, а ума не прибавилось…
Рассмеявшись, я тоже обнял ее.
– Все, закончила. Больше не буду тебя смущать, – с мнимой серьезностью, пряча улыбку, проговорила она, – тоже пойду спать.
Поцеловав меня в щеку, она ушла в спальню. Я разделся и лег в постель. Спать не хотелось. Я то закрывал, то снова открывал глаза, смотрел на блики уличных фонарей и тени на стенах комнаты. Из спальни послышался тихий шепот, в котором можно было разобрать только повторяющееся «Господи» – мама молилась.
Я еще долго ворочался в постели, но потом наконец заснул. Но как только я погрузился в параллельную реальность сна, что-то тревожное и пугающее поднялось с глубины, разрушая окружающее.
– Ты слышишь? Егор? – испуганный