такая вещь, как работоспособность. Скажи честно – разве Рэнди могла бы работать?
– А она работает, – прошипела Джейн. – Работает, и получше, чем ты.
– Что ты хочешь сказать?
– Я хочу сказать, что я только числюсь тут дизайнером. Ты видел небо, прерии, все эти дома? Это сделала Рэнди, понимаешь? Рэнди! И хватит о ней говорить в третьем лице, она ведь, чёрт тебя побери, сидит за твоей спиной!
– Извини… Джейн, я не могу.
Мы стояли на крыльце, Джейн зябко куталась в куртку и только что попыталась меня поцеловать.
– Во мне что-то сломалось, Джейн. Извини.
– Понимаю, – голос звучал ровно. – Ты не первый. Когда парни узнают, что я не чистокровная, это всегда многое меняет. Наверное, это нормально.
– Ты не поняла меня… Джейн, не поэтому.
– Поэтому, Бенни, давай не будем себе врать. Я же знаю, какой ты. Правильный, чистокровный, порядочный. Всё у тебя по закону, жениться на мне хотел. Сейчас вот, наверное, стоишь и не знаешь, что тебе делать – донести на меня за подделанный сертификат или не доносить. Потому что правильно – донести, но ты никогда этого не делал. А неправильно ты не поступишь, да, Бенни?
Я пожал плечами. Когда она от имени «Бен» перешла к «Бенни», то стала так похожа на Тарью, что я уже и представить себе не мог, чтобы с ней спать.
– Или нет? – Джейн подняла голову. – Слушай, Бен, а может, это из-за Рэнди? Может, ты просто влюбился в Рэнди, и теперь не хочешь меня, а? Поэтому?
В голосе сквозила издёвка. Я снова пожал плечами:
– Что ты хочешь, чтобы я тебе сказал?
– Да нет, Бенни, ты не такой. Я пошутила, прости.
– Я буду спать во дворе.
Никогда в жизни не спал в траве, а тут вдруг довелось. Она стояла здесь сухая и почти бесцветная, но ночью этого не было заметно, зато чувствовался её запах. Лёгкие потоки из вентиляционной системы создавали ощущение ветерка. Иллюзия иногда прекрасно подходит для жизни. Я смотрел в небо, и вдруг оно содрогнулось и погасло.
Я сначала не понял. Наступила кромешная темнота, землю ещё раз встряхнуло, уже более ощутимо. Потом небо включилось снова – похоже, подземный толчок вызвал перебои с питанием. За стеной заревела Годзилла – наверное, включилась сама, когда вернулся ток. Никогда не замечал, как громко она ходит. Топ, топ, топ. Скрежет, рёв. Топ, топ, топ. Скрежет, рёв. Топ, топ, топ…
Я вскочил. Она не должна была реветь так часто! Сбой в программе, вот что всё это значит! Джейн выбежала наружу.
– Бен! Что происходит?
За стеной что-то громко рухнуло, послышался страшный треск.
– Она опрокинула колесо обозрения! Что ж там, сторожа ночью нет? Почему они ничего не делают?
– Бен, надо что-то делать… Ты можешь её отключить?
Я ничего не ответил. Я, как заколдованный, стоял неподвижно и смотрел, как в небе появляется трещина. Если она опрокинула колесо обозрения, а стенка у нас такая тонкая… это значит… это значит, Годзилла идёт сюда!
Застучали