волос. Анна-Мари нацелила на стоящий в центре комод свою камеру и сделала несколько снимков. Молодой человек выхватил с проплывавшего мимо подноса два бокала с рубиново просвечивающим на солнце вином и повел ее смотреть выставку, которая состояла из цветных фотографий африканцев с ничего не говорящими глазами и лицами.
Добыв себе бокал вина, Андреас подошел к огромному панорамному окну и несколько минут, не отрываясь, смотрел на переплетение стальных путей, на красно-белые поезда, исчезающие под крышей вокзала и на бетонную дугу виадука «Лётциграбен». С высоты все вместе это напоминало игрушечную модель от «Мерклин». Когда-то Андреас мечтал, как он будет клеить маленькие пластиковые домики и переключать игрушечные стрелки! Но потом отец сказал, что такими моделями нужно заниматься не жалея сил и времени. Андреас засомневался и больше об игрушечной железной дороге не вспоминал. Затем кто-то начал стучать железом по стеклу. Гудение разговоров затихло, молодой человек с пучком волос произнес речь на французском языке, указывая бокалом на фотографии африканцев. Андреас ничего не понял, разобрав лишь два слова: «стыд» и «потребление». Речь закончилась, все похлопали, Анна-Мари вынырнула из-за спин, поставила пустой бокал на поднос, который опять как нельзя кстати проплывал мимо, и сказала, что делать здесь больше нечего. День завершился в баре ресторана «Обсерватория Урания». Вид на город оттуда был куда более романтичным. Затем они поехали домой.
* * *
Андреас осторожно выдвинул один ящик комода, потом второй. Кот сидел у ног, сначала он вылизывал себе хвост и бока, затем беззвучно смотрел внутрь себя, наклонив голову. Ящики и сейчас полны выцветшими бумажками, кассовыми чеками, цифры на которых уже почти не читались, и газетными вырезками с едва различимыми буквами, а еще высохшими шариковыми ручками, глянцевыми флаерами с рекламой суши и пиццы, вековой давности акцизными наклейками для мусорных мешков, пальчиковыми батарейками, просроченными дебетовыми карточками, шнурами от мобильных телефонов и официальными письмами на серых бланках с гербом кантона. В первом ящике ключей от СЛК не было, они оказались во втором. Ключи были завернуты в помутневший полиэтилен вместе с допуском и техпаспортом. Андреас вытащил пакет, развернул его наполовину, посмотрел на просвет, кот вскочил на ноги и вопросительно дернул хвостом. Это тебе не экспонат и не перформанс. Спутать ни с чем невозможно. В подвал кот спускаться не хотел, а запрыгивать на ступеньки не хватало сил. Андреас подхватил его одной рукой и шагнул вверх, с ключами от машины в другой руке, но сначала не в «их» комнату, а еще выше, в «зал для хобби» под крышей. Дверь была закрыта, но не заперта.
Андреас поставил кота с его вспотевшим животом на пол и толкнул дверь, глубоко вдохнул и выдохнул воздух, горячий, застоявшийся. Ставни закрыты, сквозь щели на желтый