ложатся, являя миру от века задуманное, но временно существовавшее в потенциале, без реализации. И вот что, оказывается, находилось внутри, вот что было предрешено. Петли, лишенные среды обитания, обращаются в прах. Такая же судьба постигает мысли, мечты, сочинения – все, короче, что расползается, развертывается, покидая первоначальный бутон.
Чернила переполняли Кальмара. Они бродили в нем, клокотали; они рвались наружу. Но выход был запрещен. Враждебный мир не давал ему повода к изъявлению благодарности.
Поэтому наступил момент, когда чернила обратились против самого Кальмара.
Это произошло не без его сознательного участия. Кальмар давно подумывал оказать какую-нибудь услугу себе самому, и чем серьезнее эта услуга, тем будет лучше. Он надеялся захлебнуться. Но останавливал себя, понимая, что любую услугу такое хитро задуманное самоубийство сведет к нулю, перевесив благодеяние. Именно поэтому ему до сих пор удавалось есть, спать и вообще поддерживать в себе жизнь. Он рад был креститься, ибо такая услуга себе не шла ни в какое сравнение со всеми прочими. Но здесь его опередили родители. Благодаря чему он, лежа на смертном одре, воспользовался возможностью побеседовать с представителем духовенства.
А на одре Кальмар оказался по счастливому стечению обстоятельств.
Однажды утром он купил лотерейный билет. И ему – Кальмару, но потом и билету – сразу сделалось плохо.
Кальмар, оплеванный хамливой киоскершей, как раз отходил от окошка раздачи: билет был зажат в кулак. Внезапно закружилась голова, чернила хлынули в мозг. Билет выпал и помчался, гонимый ветром.
Кальмар моментально понял, что билет был выигрышный.
Нетвердо ступая, он доплелся до квартиры; вошел. «Много выиграл, – подумал Кальмар, потому что ему было очень плохо. – Наверное, холодильник».
Он посмотрел в зимнее окно: на востоке всходили галлюцинации.
Тогда Кальмар снял телефонную трубку. Телефон был единственным средством безнаказанно побеседовать с миром. По телефону бранились и хамили редко, разве только по въевшейся уже привычке. Многие знакомые были даже рады поговорить с Кальмаром, но – сохраняя дистанцию, не с глазу на глаз. Потому что в сердцах своих люди добры. Кальмар пожаловался этим людям на сильное недомогание. В трубке встревожились, предложили вызвать доктора, но Кальмар не желал видеть никаких докторов.
Тогда прислали попа.
Прислали, потому что это стало модно, а Кальмар успел выронить трубку и потерять сознание.
Его привели в сознание, чтобы он успел пообщаться с попом.
Батюшка, обеспокоенный состоянием Кальмара, спешил.
Он отпустил Кальмару грехи.
Кальмар, уже почти отошедший, успел выразить батюшке свою признательность.
Тот, мокрый, отскочил, заслоняясь крестом.
Это действие было лишним: Блудный сын оторвался от преследователей и быстро удалялся домой, в зеленую