стоял там. Потом вдруг обнаружил, что уже рассвет. Огромный, в полнеба, красно-золотистый рассвет все разгорался и разгорался на восточной окраине этого теперь уже близкого и родного ему города. Так же внезапно включился слух: ворвался шум ветра, трепет листьев и птичий гам. Шел новый день.
Высоко, на шестом этаже, где золотом сияли огромные окна реанимации, была сейчас его девочка, дочь. И рядом с ней была она. Он знал, что предстоит очень опасный, долгий и тяжелый путь лечения, реабилитации и много чего трудного. Он знал. Но знал и то, что сделан наконец первый правильный шаг, потому что рядом она. Высокая, стройная, темненькая, синеглазая, сначала показавшаяся ему не очень красивой. Резкая, властная, умная. Надежная и прекрасная. Зовут ее Виктория. И она от Бога.
Рассветное золото вдруг разом хлынуло и разлилось по свету. Опасные качания, дрожания в груди его всё уменьшали амплитуду и затихали. Он наконец, как ребенок, глубоко, длинно, прерывисто вздохнул… и стал жить дальше.
Илья Луданов
Родился 6 января 1985 года в Узловой. Учился в узловской школе №18. В 2006 году окончил Новомосковский институт РХТУ. В 2010 году поступил в Литературный институт имени А. М. Горького на семинар прозы Сергея Толкачёва. Неоднократный лауреат и финалист различных литературных премий. Проза Луданова переведена на итальянский и китайский языки. Работал журналистом телеканалов «Каскад» (Узловая), «Подмосковье» и «Культура». В 2013—2014 годах – корреспондент ТАСС. Живёт в Москве.
Белый волк
Расходилось особенно мерзлое и хмурое в наших местах время года. Петр стоял возле своего квадратного пазика на площадке у автостанции. Вокруг только битый асфальт, скрежещут ржавые автобусы, туман. Он заглянул в салон: сидят двое, это сорок рублей. Он с трудом окупит бензин.
Петр достал старомодные часы с цепочкой, щелкнул крышкой. Еще несколько минут. С этими часами – целая история. Как-то зимой – ох и заметало же в тот раз, а он только вышел на маршрут, боясь переметов и подснежной гололедицы – привелось подвозить ему старичка. В салоне больше никого, а этот – вылитый лесовичок, закутанный, в ушанке, одни хитрые глаза торчат. Старичок молчал всю дорогу, на Петра поглядывал и вдруг сошел на пустынной остановке, в полях, где и нет-то ничего, одна вьюга беснуется. Петр повернулся к коврику, куда мелочь кидают, а там эти часы. Выскочил он в метель, обежал автобус – никого. Как корова языком… Стоит Петр, глазами хлопает. Ну, ей-богу, куда этот чертяка мог подеваться? Даже перекрестился с испугу. Потоптался Петр, отхватил еще заряд снега в лицо и покатил дальше.
На автостанции автобусы коптили выхлопными испражнениями. В ноябрьские бесснежные холода выхлопные газы удушающе вонючи. Их тошнотворный сизый дым хотелось перебить. Петр вынул пачку «Беломора». Как водится, в двух местах смял папиросу крест-накрест – под губы и под пальцы – и закурил. Крепкий табачный дух глушил выхлопные газы. Мелькнула картинка из детства: тоже холод, пацанами-оборвышами, в жеваных