и спать.
Коварный, хитрый, лживый человек!
Ты думаешь, я так глупа, безмозгла,
Что льстивой речью соблазнюсь того,
Кто столько раз все клятвы нарушал?
Вернись, загладь поступок свой перед любимой.
А у меня – клянусь царицей ночи —
И в мыслях нет внимать твоим обетам.
Мне так презренны лживые исканья,
Что я себя готова упрекать,
Зачем с тобой в беседе трачу время.
Запуском этой идеи, что идет розыгрыш, задуманный заранее является не просто вариант возможного, а именно первые слова Джульетты, очень похожие на ответ Сильвии Протею, что он ее:
– Любит. – Как говорят в советских кино:
– Он вас любит-т.
– Ми не знали.
Сложность этого розыгрыша в том, что он:
– Только ваше личное мнение.
Но и наоборот, это не догадка возможного варианта событий, а истина стопроцентная, так как приходит, как Свет Апостолу Павлу:
– Он ясно виден, и остается только объяснить, как Это может быть!
Виден – имеется в виду – душой. Как промельк маховой, но совершенно ясный.
Как в Дубровском.
Обряд был кончен. Она чувствовала холодный поцелуй немилого супруга, она слышала веселые поздравления присутствующих и все еще не могла поверить, что жизнь ее была навеки окована, что Дубровский не прилетел освободить ее. Князь обратился к ней с ласковыми словами, она их не поняла, они вышли из церкви, на паперти толпились крестьяне из Покровского.
Всё произошло, как надо, как обещал Дубровский, а она:
– Поздно, – уже в следующей сцене говорит, но не Дубровскому, который рядом с ней сидит в роли князя Верейского, его слуге в маске.
Ибо лично никогда Дубровского и не видела. Но! Это слова Автора, как внешнего наблюдателя, ибо в роли Героя, она всё прекрасно понимает, но играет на публику, среди которой могут быть соглядатаи врага.
Тоже самое в повести Выстрел, в конце написано, что Сильвио погиб в отряде этеристов, а на самом деле Сильвио – это и есть Граф. Затруднения только в одном:
– Что он с ним – можно сказать – чуть ли не постоянно стрелялся.
Но! Ни разу не попал, ибо стрелялся со своим портретом, и бил не туда, где сердце, а туда, где сидят мухи:
– То в фуражку, то в тоже самое место, куда только что попал – этеньшен:
– Он сам.
Тоже самое происходит в повести Метель, где Марья Гавриловна выходит – должна выйти – замуж за того, о ком мечтала не только всю предыдущую жизнь, но и жизнь будущую, за того, с кем еще почти в детстве переписывались письмами из романа в письмах Жан-Жака Руссо Новая Элоиза.
Все Повести Белкина написаны так, как Воображаемый Разговор с Александром 1 и Когда Макферсон издал Стихотворения Оссиана, когда происходящие события в их реальном виде может увидеть только:
– Читатель, – или зритель.
Увидеть, однако, не только, как Свет, который видели все, но и услышать Голос не только Роли, но и самого:
– Человека.
Поэтому