воли.
Мое тело свело судорогой, и я упал на землю, сжав зубы от боли.
Пролежав так, я смог усмирить свою власть, которая вырывалась вопреки моей воле. Во что бы то ни стало, я решил не двигаться.
В своем воображении я представлял себе, как деревня будет гореть, как люди, которые в ней жили, будут терять все: дома, родных близких, все то, что они ценили и чем жили. И еще я представлял себе свой смех, безудержный и громогласный, я бы смеялся сам себе, своей власти и их никчемности.
И в то же время я боролся с собой, своими желаниями, лежа в темном лесу, трясясь от неудержимого желания, только лишь одного – сжечь, уничтожить все. О, боги, как я ненавидел весь этот мир и себя. За то, что я согласился жить в нем и предал свою душу Ему, кого и сам не знал. Но с ним не в силах был бороться.
Почувствовав улучшение лишь только под утро, я немного задремал, мне приснился сон, я его помню до сих пор.
Маленький старичок сидит с кувшином вина и говорит, глядя в мое сердце:
– Ты можешь спастись, только верь, и спасешься не только ты, но и весь мир твой.
– В кого мне верить, кто спасет меня, кто сможет спасти того, кто предал себя дьяволу, кто идет по дороге зла, оставляя за собой боль и страдание?
– Смотри, – сказал старик.
Я огляделся, но ничего не увидел, и тогда посмотрел в себя и увидел себя такого, каким был, а в себе лик его, светлый и лучезарный. И понял я, что предал я его, но он со мной, и бережет меня, как сына единственного, и любит меня, как будто свят я. И понял я, что он это я, а я подобие его.
Но как сказать точнее не знаю, я знаю, кто я, чувствую себя, но как описать его неведомо, хоть мы и похожи, и одинаковы.
– Ты видишь его ясно, – сказал старик.
А потом сон исчез, растаял.
Когда я проснулся, то не сразу смог пошевелиться, а когда мне удалось встать, то понял, я стал горбуном и уродом. Это было карой за мое непослушание. Силы тьмы не отпускали меня, я был их рабом, но в то же время я сопротивлялся, находил в себе силы, чтобы сдерживаться и не выпускать силу огня. Это было самое тяжелое время моей жизни. Единственное что меня спасало – это свет, который я однажды увидел в себе, свет моего ангела хранителя. Когда мне было тяжело, я пытался рассмотреть его в себе. Не всегда это у меня получалось, но когда я видел его, ничто не могло смутить меня, я мог справиться со всеми силами ада, только лишь смотря в этот свет.
– А сейчас ты видишь этот свет? Спросил я.
– Сейчас я научился жить в нем. Во мне и вокруг меня нет ничего, кроме этого света.
Однажды я понял, что не видел никого на протяжении трех дней, помню, что тогда я в первый раз свободно вздохнул. Наконец-то я ушел от людей и тех воспоминаний, которые они во мне вызывали. Тогда я уже умел сдерживать силу огня, но при виде человека я с трудом сдерживался. Я был горбуном и уродом, и многие люди смеялись надо мной, не все из них остались жить, – тихо добавил Безгрешный. – И вот, когда я остался один и почувствовал, как холодный воздух входит в мои легкие, я