потом, в 1973 г. А. Эфрон были опубликованы в Париже в книге «Марина Цветаева. Неизданные письма». Особенно ненавистен был Вадим Морковин (помнила его еще по школе в Моравской Тршебове, где они учились в одно и то же время), обладающий письмами Цветаевой к чешской подруге матери Анне Тесковой. Он обещал прислать А. Эфрон фотокопии писем, но всячески оттягивал момент их передачи. В результате в 1969 г. Морковин издал в Праге книгу «Письма к Анне Тесковой», в которой было опубликовано 122 письма (из 138) под его редакцией. К чести В. Морковина, надо сказать, сделал он это очень деликатно, купировав те места в письмах, которые содержали некоторые неоднозначные эпизоды из жизни семьи Цветаевой, в том числе касающиеся Сергея Яковлевича и самой Ариадны. Но А. Эфрон считала, что произведения Марины Цветаевой принадлежат России, и только России, и негодовала, когда цветаевские материалы попадали в чужие руки и издавались где-либо за ее рубежами.
Вдохновительницей создания Комиссии по литературному наследию Марины Цветаевой тоже была дочь поэта. За состав этой комиссии Ариадна Сергеевна билась, что называется, насмерть: она считала, что в нее должны входить те, кто может быть полезен Цветаевой, а не те, кому она, Цветаева, может быть полезна. Дочь поэта не могла допустить, чтобы в комиссию входили люди случайные, поэтому так упорно, проявляя свои «дипломатические» способности, добивалась, чтобы, например, Н.Д. Оттен не стал членом этой комиссии, категорически возражала против включения в ее состав В.В. Морковина. Она же настояла, чтобы секретарем комиссии была Анна Саакянц. Комиссия по литературному наследию Марины Цветаевой была создана В.Н. Орловым в конце 1961 г. В ее первый состав входили К.Г. Паустовский, И.Г. Эренбург, А.Н. Макаров, А.С. Эфрон, А.А. Саакянц, чуть позже к ним присоединилась М.И. Алигер. После смерти в 1967 г. Эренбурга и Макарова, в 1968 г. – Паустовского неоднократно обсуждался вопрос об обновлении состава комиссии, однако заново она была сформирована только в марте 1973 г.
А. Эфрон горячо поддержала и проведение вечера памяти Марины Цветаевой: «…не просто “хорошо бы”, а нужно, чтобы состоялся вечер памяти Марины Цветаевой в Доме литераторов», – настаивала она, рекомендовала состав выступающих (Илья Эренбург, Павел Антокольский, Генрих Нейгауз, Дмитрий Журавлев и др.). Но первый вечер, посвященный 70-летию со дня рождения Цветаевой, провел 25 октября 1962 г. Литературный музей. О нем она сообщала В.Н. Орлову: «…всё прошло без малейшей “ажиотации”, никто стульев не ломал и стекол не бил, и хотя зал вместил вдвое больше положенного, было очень спокойно, пристойно – как надо. Устроители сумели правильно распределить билеты и, главное, подготовили вечер без излишней рекламы и болтовни, многие “сенсационеры” узнали о нем лишь на следующий день после того, как он состоялся. Была неплохая (небольшая) экспозиция книг, фотографий, на диво удачный портрет…; выступали Эренбург, Слуцкий, Ев. Тагер; первые два, по-моему, хорошо (Эр<енбург>, правда, перепевал опубликованное, т. ч. ничего нового не сказал –