лицо, и туманные эмоции за мороком тени.
Когда все единодушно скрылись, паника в рядах, отступила, и шелест железа возвращающегося в ножны, успокоила дворянина, с его первым походом за стены родного замка.
– С ними нельзя застращать мечами. Эти разумные, – умяв дрожь в связках, указал Калиб, угрюмо посмотрев на своего нынешнего сира. – Будьте внимательны. Заставать врасплох, нападая со спины, их главное различие с дикими идущими напролом.
– И все? – недоумевал Джоаль, все ещё чувствуя отбой сердца по вискам, опамятовавшись, поспешив за уходящей спешно отдаляющейся группой не менее взвитых встречей людей.
– Вдобавок диких самок пользуют, с тем чтобы доить из них молоко. Лепечут, мол продлевает жизнь. А на вкус горькое как задумавшееся коровье. Да ещё сами кентавры все тщатся их отбить назад, отчего напирают на дреколья, и бездумно умирают.
– А отчего так мало самцов у «разумных» если отбивают как правило диких? – вставил озадаченный виконт с малой отдышкой.
– А кто их разберет, то, подчас как накидываешь сеть, а те лепят на своем в пересмешку с лошадиным воем? – подчеркнул Калиб.
Опять началась тихая часть пути. Каменистая тропа сменилась на разъезженную дорогу, с множественными проселочными путями, рытвинами и колеями от колес, свежими вымоинами с зыбью луж, затесавшихся с минувшей ночи, утопленными следами копыт в нагретой застывшей хляби, и категорически недостающими указательными столбами. По бокам ещё растекаясь, водились лощины, но впереди тракта меж обхватывающих его проезжих дорог, громоздился встречный лес, который обретался крайне непролазно тесным, и сквозь частые убористые разлапистые ветви, нельзя было ни рожна прозреть, минуя черноту неясности.
Упершийся в сбивавшую планы закавычку Калиб, как ведущий замер, а с ним Коуб и Моз. Гайт, в своих крагах, лишь уперся на меч, что шел перевязью ему по бедру и свисал на укрытой в легкие поножи голени. Старший ратник ещё долго неясно прибывал в молчанке, прямо смотря на сломанный знак на фоне лесной глуши с граничащим спадом в канаву, помеченным желтым и пахучем дроком, стараясь разобрать выявившиеся буквы, на треснувшей выцветшей доске. Оставив безутешный процесс, он, виновато клюнув широким носом, повернулся к Джоалю, отчего его недельная щетина поверх загорелого обветренного лица, так же сплющилась в гримасу.
– Сир… у меня, есть малая загвоздка, – хрипло выдавил он, повинно потирая шею, кривя устами.
– Да? – как не странно, вполне располагающие поинтересовался тот, на самом деле смотря через воина в густую чащу таинства леса, где меж сбитых веток и свежей пробивавшегося подлеска, по палому насту спавших лимонных листьев украдкой пробегали неизвестные ему маленькие существа, лопая сучья, что щелкали не хуже насекомых.
– Я на поверку, не ведаю дороги, а знак вероломно развален, – сотник, грешно упав духом