свевами и даже языгами, своими постоянными врагами.
– Новый царь даков?! А где прежний, Дурос, умер?
– Так сначала все и подумали, но, как оказалось, мы столкнулись с поразительным явлением, самопожертвованием царя во имя процветания всего народа. Дурос отказался от верховной власти в пользу более сильного, энергичного и умного вождя – Децебала. Хороший пример для Рима.
– Это имя одного из вождей племен, мы ничего о нем не знаем.
– Скоро все мы о нем узнаем. Известно также, что он привечает всех, кто недоволен Домицианом или по иным причинам бежит из империи, а тем, кто обучает его войска римским приемам ведения войны и римской дисциплине, сыплет золото горстями.
– Плохая новость для нас, Статий, – Скатола вздохнул и продолжал, – свою первую награду и звание опциона я получил в сражении с даками, в которой наш командир, наместник Мезии, Гай Фонтей Агриппа, погиб со всем штабом. Думаю, моя награда не за доблесть и подвиги на поле боя, а за то, что остался в живых, это было еще при Веспасиане. Все, что осталось от нас, переформировали и направили в легион XIII Гемина. Вся моя служба прошла здесь, между Дунаем и Рейном, не было года, чтобы здесь было спокойно, то одни зачешутся, то другие. Кажется, что весь мир – это туманные ущелья с поросшими густыми лесами, склонами, болото, дожди или иссушающая жара, ужасный хлеб и кислое вино, орды неумытых варваров, только и ждущих возможности воткнуть тебе в живот ржавую железяку.
Мимоходом Скатола ткнул пальцем в плечо вытянувшегося по стойке смирно легионера – «Поправь» – и продолжал:
– А сколько позора мы испытали пятнадцать лет назад, когда в течение нескольких месяцев становились солдатами то Нерона, то Гальбы, то Вителлия, пока, наконец, власть не взял в свои руки Веспасиан.
Я скажу так, наши поражения при Каннах и в Тевтобургском лесу – это блестящие страницы нашей истории, в сравнении с тем, что творилось здесь во время восстания Цивилиса.
Скатола смолк, пропуская конную турму, идущую шагом и направляющуюся к главным воротам лагеря. Проводив глазами последних всадников, обратился к Статию:
– Что заставило тебя попасть сюда из Тимгада, из благословенных мест, в наши проклятые леса?
– Там я был недолго, – усмехнулся Статий. – Наша семья проживала вблизи Акраганта, на юге Сицилии, потом переехали в Тимгад, там отец держал несколько лавок, гончарную мастерскую, продавал посуду, мать ее разрисовывала. Посуда была красивой и изящной. Затем захотел наладить продажу вина и масла, но корабль с товаром захватили пираты, и мы почти разорились. Я ушел на военную службу в Египет, к наместнику Тиберию Александру, он первый привел легионы к присяге Веспасиану, это было в календы июля, потом этот день назвали первым в его правлении, а через несколько дней ему присягала иудейская армия. В составе когорты я был переведен под Иерусалим и участвовал в штурме города, где и получил первое ранение, первые награды от самого Тита, звание опциона, весьма рано по армейским меркам. Затем