эту уставленную крепкими стволами дорогу… Как идёт по ней, а тропка всё сужается и сужается, пока не выводит к чёрному зёву шахты. Даже во сне будто бы ощущал запах: из мёртвого подземелья тянуло холодом, землёй, и ещё каким-то несвежим животным запахом. Он не раз бывал на самых разных охотах, забирался в душные логова к всевозможным зверям, спускался даже в медвежью берлогу, но ни один из тяжёлых запахов не напоминал этот. И вот теперь наяву охотник стоял тут, и всё странным образом сходилось… Да-да, теперь точно понимал, что видел это всё в ночном мороке, и не раз. Даже эти завалы камней лежали именно так, как снилось когда-то.
И запах, запах был тем же! Значит, зверь, о котором ему рассказывал ещё прадед – великий охотник Протасий, был тут. Это его логово, и он – Фока Зверолов, на верном пути. Эти места называли глухими, лесными, но сам он родился в краях, которые намного глуше и непролазнее. В его роду были известные мастера, которые сопровождали на охотах даже самих царей. Из рода в род передавались предания, а также и знания. Фока умел многое – не только «читать» следы, но даже понимать голоса птиц и зверей. И не только это: ему было достаточно нарисовать в воображении место, куда нужно попасть, и сами пути-дороги без труда, лишь по наитию выводили его к нужной сторонке. Именно внутренний охотничий зов привёл его и сюда – к шахте, где он пока точно и не знал, с чем предстоит столкнуться. Но ведал иное: обитающий тут зверь – вовсе не главная цель его пути, на которую давным-давно указал великий прадед. Протасий перед смертью завещал ему найти и убить иного зверя, и говорил, что тот будет в обличии человечьем. Сделать сие будет трудно, почти недостижимо, но для этого и только для этого Фока появился на свет. И ещё тогда сказал великий охотник: весь род их, идущий от ловчих огромных ящеров и мохнатых слонов и до сей поры появился по высшему замыслу на свет только для того, чтобы остановить одного этого лютого, бесчестного зверя. Сотни охотников рождались, передавали опыт детям и внукам, и умирали, с одной только целью – чтобы их потомок совершил великое дело. А про зверя того Протасий говорил: «Он рядится в одежды богатые и благородные, но нет более падшего под звёздами!»
Фока слушал, не понимая ещё тогда, то ли Протасий бредит, выйдя из ума на старости лет, то ли говорит истину, которая вот-вот всё сдвинет с места в его юной судьбе.
«И помни, Фока: этот зверь знал о тебе ещё задолго до того, как ты родишься! Он знал о тебе всегда. И мы же не по прихоти своей когда-то вынуждены были оставить царский двор и скрыться в этой глуши: всё ради того, чтобы он не наслал своих слуг на тебя до срока, не сгубил ещё во младенчестве. Чтобы ты вырос, окреп, и прежде постиг своё предназначение!»
Старик ещё рассказал, как погубить сего лютого зверя, а также чем можно сразить его бесчисленных слуг, которых не возьмёт даже самая меткая, но обычная пуля…
И вот он пришёл сюда, чтобы всё увидеть своими глазами. А затем – и произойдёт это очень скоро, встретиться здесь с главным зверем, тем, что в обличье человечьем. Ведь тот придёт сюда, непременно придёт.
Фока Зверолов снял с плеча чехол и расстегнул, ствол блеснул