в которой черномаг спал. Простая кровать из всё того же ирголя могла принадлежать только ему, и вместо простыни и подушек на ней лежала равномерно распределённая высушенная трава. Видимо, сохранённая магическим способом.
Сбоку от кровати находился шкаф с множеством пергаментных свитков на полках. Прочитать бы их, хоть посмотреть, не найдётся ли там чего полезного, но увы, времени было мало.
– А почему… трава на постели? – Ксилина наморщила лоб.
Лэннери чуть подумал, вспомнил гнусный облик черномага и нашёл ответ:
– Так он же наполовину нечистая ящерица. Вот и любит валяться на траве, как животное.
Ксилина издала смешок, но тут же испуганно умолкла, лицо её исказилось. По первому или второму коридору кто-то шёл, и одновременно с человеческими шагами было слышно, как скрипит, скользит чешуя.
– Он, – произнёс Лэннери одними губами. – Кси, увеличивай нас.
От страха у Ксилины дрожал подбородок и блуждал взгляд, но фея справилась с собой и применила особенный талант. Лэннери прикрыл глаза… и охнул, встав ногами на пол. Распахнул веки, оглядел остальных – Ксилина и Дергилай тоже увеличились до человеческих размеров.
– Это уж чересчур, я мог бы и полетать, – шепнул Лэннери, целя палочкой в коридор, – ну да ладно. Встретим его, что называется, лицом к лицу.
Он почувствовал необыкновенный прилив веры в удачу, в свои силы. Сейчас всё прояснится раз и навсегда. И проклятый черномаг окажется под властью тех, кого он так презирал – фей. Имя, которое Лэннери готов был выплюнуть, как глоток яда, так и жгло язык.
Сначала из коридора показались ящерицы, перебирая угольными лапками, а затем вперёд выступила фигура в сером плаще. Капюшон был накинут на голову по самые брови и скрывал уродливый гребень. Огромные выпуклые глаза горели непонятным огнём, и лишь спустя мгновение до Лэннери дошло, что это… веселье. Ярость разлилась у него в груди, голове, во всём теле.
– Кого я вижу, – бледные губы изогнулись в широкой, безумной улыбке. – Феи! Недаром я постарался, бутылочки оставил, всё бросил в замке Линнитари! Первый раз в истории не замёл за собой следы. И вы предсказуемо кинулись за мной! Что ж, приму вас, как подобает, крылатые.
Черномаг глухо рассмеялся. Он не торопился нападать, и, зная любовь противника к эффектам, Лэннери понял, что его речь должна прозвучать раньше, чем тот произнесёт несколько издевательских фраз и напустит на фей своих приспешников. А между тем, их набралось в коридоре немало, из-за ящеричьих гребней выглядывали головы маа-змей с трепещущими раздвоенными языками, и клочья тьмы заклубились у ног черномага.
– Ты нам ничего не сделаешь, – Лэннери прочистил горло. – Потому что мы знаем, кто ты. Мы знаем твоё имя. И теперь у нас есть власть над тобой.
Тот приподнял едва заметные на чёрном лице брови.
– Да неужели?
Но Лэннери почудилось напряжение в его позе. Он почуял, как невидимая магия щитом сомкнулась вокруг злодея. И, крепче сжимая палочку влажными ладонями, не в силах больше медлить,