нахмурился. После того, как он разыщет черномага и убьёт, юный фей планировал заключить священный союз с Беатией и найти своих родителей. Но не созданию же тьмы об этом рассказывать?
– Вижу, вижу все твои мысли, – проговорил старый ирголь. – Запомни: что найдёшь ты, потеряешь, но беда твоя обернётся спасением для всего мира. Ты близок к разгадке одной тайны, но ошибёшься в другом. Твоё сердце станет осколком льда…
Лэннери едва не расхохотался. Выдавать за предсказания весь этот набор мутных фраз? Да такое можно сказать любой фее, сражающейся с детьми и сторонниками Мааль – за исключением, пожалуй, последнего. Тёмный ирголь ещё что-то говорил, когда сияющий, удлинившийся, словно клинок, белый луч рассёк его пополам от верхушки до самых корней. Половинки дерева, захлебнувшегося своими же нелепыми пророчествами, свалились в разные стороны.
Лэннери брезгливо ткнул палочкой в ещё живые корни, и вскоре их охватило белое пламя.
– Что найдёшь ты, потеряешь, – пробурчал он себе под нос. – Осколок льда… Несомненно, мудрые речи!
Вернувшись к пню, юный фей обнаружил, что новые корни из-под земли не лезут, и порадовался этому. Дергилай и Ксилина в бою не пострадали и снова улеглись спать, а Лэннери занял своё место и тщетно пытался вспомнить, пришёл ли он к какой-либо мысли насчёт Хранительницы, пока землю не взорвали корни. Увы, голова стала тяжёлой, невыносимо захотелось спать, а не думать, и всю оставшуюся ночь Лэннери боролся с желанием лечь на мох.
Утром он почувствовал жажду, слетел с пня и, набрав снега с ирголевой ветки, сунул его в рот. Снег обжёг холодом и свежестью.
– Что ты там жуёшь? – сонная Ксилина потёрла глаза кулаком. Лэннери выплюнул снег и кисло ответил:
– Ничего.
Он присел обратно на мох, наблюдая за тем, как соратники потягиваются и неохотно встают. При тусклом утреннем свете было видно тёмные круги под глазами Дергилая, и несмотря на сон, фей не выглядел отдохнувшим. Отведя от него взор, Лэннери сосредоточился на жизнерадостно-сиреневых волосах Ксилины:
– Мы всё ближе к убежищу черномага. Давайте обговорим наш план.
Свиток лежал неподвижно. За ночь он, конечно же, успел истощиться, но это не пугало Лэннери: у него оставался ещё один. И бутылочка.
– А что обговаривать-то? – Ксилина легкомысленно махнула рукой. – Как только свиток укажет на пещеру черномага, я вас уменьшу, и мы влетим туда…
– Пещера наверняка скрыта чарами, – возразил Лэннери. – Нам придётся подождать, пока они спадут. Надо подумать, что мы там есть-то будем. Сайкумов и росы у нас больше нет, значит…
Ксилина наморщила узкий лоб:
– Значит, придётся кого-то поймать и зажарить.
– Ничего страшного, – равнодушно обронил Дергилай. Лэннери взглянул на него:
– Конечно, ничего страшного. Если только нас не скрутит с непривычки, и слабость не помешает нам сражаться…
Ксилина облизнула губы и сглотнула, словно у неё пересохло в горле.
– Да,