прутиком в руке; одновременно с этим Дергилай отсёк ветку от ирголя и подхватил её, чтобы не упала на землю.
– Вот как мы будем жарить! – воскликнула Ксилина.
– Нанизывать на ветки, – продолжил её мысль Дергилай.
– У великих фей мысли всегда сходятся, – рассмеялся Лэннери, думая, что сейчас они ещё могут повеселиться. Потом у них не появится такой возможности!
Мясо птицы было порезано на куски, и куски эти феи принялись втроём поджаривать над магическим костром.
– Никто не знает, как долго это нужно делать? – Судя по лицу Дергилая, он уже устал держать свою ветку.
– Наверное, пока цвет мяса не поменяется, – неуверенно предположила Ксилина.
Лэннери стал усердно вспоминать: вот дом мэйе в деревне, исходящий паром котелок, подвешенный над очагом… кажется, и там было мясо… сколько же времени жена мэйе держала его на огне?
– При мне мясо варили. Но чьё оно было, я не знаю. Может, птичье дольше готовится, – Лэннери отогнал воспоминания, в которых Беа пыталась есть сыр, и спустился чуть ниже, следя, чтобы огонь случайно не лизнул его крылья. – Подержим немного и попробуем. Жаль, никто из нас не знает вкуса готовой еды…
– А, я тоже вспомнил кое-что! – перебил его Дергилай. – Я же бывал дома у Кайтри и Марисы. Надо, чтобы мясо перестало быть жёстким и стало мягким.
Пробуя, вспоминая, феи держали ветки над костром до тех пор, пока совсем не обессилели. Тогда они спустились на землю и начали потихоньку, несмело, есть.
– А ничего так вышло, – поделился Лэннери, чтобы приободрить остальных, и отщипнул от чуть обуглившегося куска.
Дергилай покосился на него и продолжил жевать с таким видом, будто выполнял очень трудное задание. Ксилина ела спокойно, но затем побледнела и прижала ладонь ко рту:
– Оно… не идёт! Обратно хочет…
– А ты его не пускай! – решительно посоветовал Лэннери. – Ты же фея! Какое-то паршивое мясо не сможет тебе повредить. Дыши глубоко и думай, что это сайкум.
Ксилина не ответила. Она прикрыла глаза, набрала в грудь побольше воздуха и выпустила, и так несколько раз. Отложила недоеденный кусок мяса в сторону и стала ломать пальцы, будто это могло ей помочь. Лэннери с недоумением на это смотрел и, наконец, поинтересовался:
– Зачем ты пальцы себе выворачиваешь?
– От этого меньше тошнит, – сквозь зубы проговорила Ксилина и между двумя глубокими вдохами прибавила: – Меня одна бездарная научила. Лекарка.
– Вот тебе и «бездарные»! – заметил Лэннери. – Ещё нас чему-то научить могут…
Он отодвинулся от Ксилины, чтобы та спокойно могла справиться со своей тошнотой и не отвлекаться на него, и взглянул на Дергилая. Тот невозмутимо доел мясо и кинул свой прутик в костёр:
– На сегодня хватит.
– Как тебе? – Лэннери хотелось сравнений со своими ощущениями.
Дергилай уставился в потухающий огонь, подумал и отозвался:
– Похоже на то, как если бы я грыз дверные петли.
Лэннери