осталась Польской.
– А если я попала в другую реальность? – всполошилась Маня. – Может, это вовсе не моя Одесса, а какая-то другая, где нет ни мамы, ни Лёнчика? – с тревогой думала она. – Но с другой стороны, колодец, из которого она только что выбралась, находился, вне всякого сомнения, именно во дворе Картамышевых, ведь она хорошо его помнила!
– Не буду больше гадать, – решила девочка, – вот добегу сейчас до того места, где должен находиться театр, и тогда точно буду знать, Одесса это или не Одесса. И, не отвлекаясь больше на встречающиеся ей по пути незнакомые постройки, Маня стремительно рванула вперёд.
Однако на углу Ришельевской и Ланжероновской при виде незнакомого двухэтажного здания напротив она вновь застыла, как вкопанная, и растерянно прошептала:
– Неужели это действительно другая реальность? Ведь она прекрасно помнила, что раньше на этом месте находился скромный домик из четырех комнат, где жил герцог Ришелье, губернатор Одессы вплоть до своего отъезда[3].
– Значит, это все-таки не моя Одесса?! – в отчаянии воскликнула Маня, но переведя взгляд вправо, увидела театр и с облегчением вздохнула: театр стоял на прежнем месте, ничуть не изменившись с тех пор, как она видела его в последний раз. При виде изящных колонн и портиков, которые она часто вспоминала в другом мире, ее сердце наполнилось теплом, а сомнения тут же рассеялись. Это ее Одесса! Она дома! Однако оглядевшись, она поняла, что прежним остался разве что театр, а сама Театральная площадь разительно переменилась. Справа от театра, если стоять к нему лицом, вдоль всей улицы вплоть до Дерибасовской, как грибы, выросли многочисленные постройки**, из которых ей было знакомо только одно здание: резиденция графа Ланжерона, который сменил герцога Ришелье на посту губернатора Одессы. Это был двухэтажный дом с портиком и четырьмя колоннами, построенный на месте дома Волконского***, одного из первых зданий, появившихся в Одессе.
Разглядывая его, Маня вспомнила слова Королевы о том, человек по имени Ланжерон должен что-то знать о ее отце, и подумала, что в ближайшее время она должна обязательно встретиться с губернатором.
Джульетта со страхом оглядывалась вокруг. Как отличалось то, что она видела, от ее родных мест! «Куда я попала?!» с ужасом спрашивала себя несчастная собака.
– Не бойся, девочка, все будет хорошо, вот увидишь, – почувствовав ее волнение, ласково обратилась к ней Маня, и преданная собака послушно поплелась вслед за своей хозяйкой.
Постепенно убыстряя шаг, Маня перешла на бег. Её движения, чёткие и размеренные постепенно становились все стремительнее, и вскоре ускорение достигло такой степени, что редкие прохожие с удивлением оглядывались на едва различимый силуэт, стремительно летящий над мостовой подобно комете. Корпус девочки был наклонен вперед, и со стороны казалось, что ее ноги не касаются земли: так ее учили бегать в мире, в котором она провела много лет.
– Когда вы стоите прямо, – будто