в свои мысли, молодая женщина не заметила, как дошла до нужной ей улицы и в недоумении остановилась перед домом №3, не ожидая увидеть такой скромный и ничем не примечательный дом.
– Странный он всё-таки человек, этот Гурович, – подумала она, разглядывая дом. – Богатый, а живёт бедно. Делает чужим людям дорогие подарки, а сам не может себе приличный дом купить. Постояв некоторое время в нерешительности, Анна робко постучалась. Дверь приоткрылась, и из неё вначале показалась морда здоровенного чёрного кота, а за ним в приоткрытую щёлку выглянуло недовольное лицо старой женщины.
– Ты кто? – подозрительно глядя на Анну, – хмуро спросило лицо.
– Здравствуйте, – поклонилась Анна. – Я бы хотела увидеть господина Гуровича. – А зачем? – с неодобрением переспросила женщина. – Господин Гурович человек занятой, некогда им разговоры водить с кем попало. – Простите, – потупилась Анна, – в таком случае, не будете ли вы так любезны, и не передадите ли господину Гуровичу вот это, – и она протянула старухе свой узелок. – Это в знак благодарности, – пояснила она, – скажите, что это от той девочки, которую он изволил облагодетельствовать, он поймёт. – Ладно, – смягчилась старуха. – Постой здесь, а я пойду, доложу. Захлопнув дверь перед носом Анны, она поднялась наверх и постучала в кабинет хозяина. Несмотря на ранний час, банкир уже был на ногах, и работал, обложившись со всех сторон счетами и документами. – Барин, – несмело окликнула его женщина. – Чего тебе, Стефа? – недовольно спросил банкир, неохотно оторвавшись от своих бумаг. – Сколько раз тебе нужно повторять, что, когда я работаю, меня не беспокоить! Неужели не понятно? – Понятно, барин, как не понять, – согласно кивнула та. – Только там женщина одна пришла, говорит, хочет вас поблагодарить за свою дочь.
– Какую дочь? – недовольно нахмурился банкир. – Ах, да, – вспомнил он, – скажи, что я не могу её принять, занят. Слушаюсь, – с обожанием глядя на хозяина, ответила старуха. Много лет назад он нашёл её на кладбище, куда любил приходить в редкие часы досуга. Посещая чужие могилы, он думал о покойных дочери и жене, разговаривал с ними и молился. После таких посещений непреходящая сердечная боль на время отступала, а измученная душа испытывала некое облегчение. Как-то раз, возвращаясь с кладбища, он обратил внимание на истощённую пожилую женщину, стоящую рядом с нищими, обсевшими центральную аллею от входа до самой церкви. Женщина была одета во всё чёрное, она не протягивала руки, как остальные, прося милостыню, но её скорбное лицо было полно такой муки, что банкир невольно остановился. – Как тебя зовут? – спросил он женщину. – Стефой кличут, барин, – тихо ответила та, опустив голову. – А где ты живёшь? – Здесь, – смущённо потупилась она, – на кладбище. – Как здесь? – не понял Гурович. – Где же ты спишь? Женщина не ответила и только молча закрыла лицо руками. – Да бездомная она, – охотно пояснила её соседка. – Спит в старом склепе. Помирает с голодухи, а просить не хочет. Гордая, видите ли, – с неодобрением покосилась она на неё.
– Где