развязали языки, толкали на похвальбу. Да дружинники и не считали нужным скрывать свои планы. Жихарь поначалу мало вслушивался в пьяную болтовню. Здесь, на краю стола, разносолов стояло меньше, но блюда были обильны. Скоморохи ели, пили – за ушами трещало.
– Святки кончатся, наполним скотницы.
– Поубавим спеси Новгороду. Шибко возгордились новгородцы. Будут, будут платить дань Полоцку.
Напротив гоготали:
– Что не дадут, сами возьмём. Окропим белый снег красненьким.
Вожака ватаги обнимал долговязый дружинник, дышал чесноком, застарелым хмелем.
– Люб ты мне, Жихарь. Меня Жердяем зовут. Люб ты мне, реку тебе. Давай побратаемся, из одной чаши изопьём и крестами поменяемся.
Жердяй стягивал с себя крест и лез целоваться. Утерев усы и бороду, дружинник продолжал:
– Вот чё я тебе скажу, брат мой названный. Идём с нами на Новгород, не пожалеешь. Уж я пригляжу, чтоб не обидели тебя. Кун разживёшься и бросай свои потешки. Ну что это за ремесло для стоящего мужика? Бросай, а? – говорил Жердяй заплетающимся языком.
От таких речей Жихарь протрезвел. Больше к чаше не притрагивался, кусок в горло не лез, от нового знакомца кое-как отделался. Он-то принял слова князя за хмельную похвальбу. Собрался-де полоцкий князь наведаться к Варяжскому морю, взыскать новую дань с ливов, земгалов, латлагов. Оказалось, Всеслав замыслил иное, иное и презлое – пограбить Новгород. Жихарь родился в Новгороде, в нём и жил, пока не пристал к бродячим скоморохам. На Торговой стороне, на Рогатице имел свою избу, построенную ещё дедом. В той избе жила его Смеяна с двумя чадами. На миг представил Жихарь свою избу, объятую пламенем, жену в руках безжалостных татей. Свет померк в глазах скомороха. Не хлебосольный князь сидел во главе стола, но злобный оборотень, упырь, упивающийся человечьей кровью. Не лица видел вокруг себя, а зубастые волчьи пасти.
Упредить, непременно упредить!
Поход на Новгород Всеслав замыслил осенью. Сей город ремесленников и купцов затмевал Полоцк, тягался с Киевом. В своей гордыне новгородцы даже к князю относились, как к наймиту. Словно омерзительный грызун, зависть изнутри пожирала князя. Он – правнук Владимира, Рюрикович, не имел прав на киевский стол. Братья Ярославичи имели, но не он сам, ни его сыновья и внуки – нет. Так повелел их отец Ярослав, измысливший лествичное право. Сие они дали почувствовать во время совместного похода на торков. Особенно старался нынешний великий князь – Изяслав. Для него Всеслав был худородным боярином, коего из милости сажают за один стол с собой. Всеволод – хитрый лис, говорил приветливые слова, а в душе пренебрегал им, считал ничтожным. А чем Полоцк уступает Новгороду, Чернигову, Переяславлю? Его земли простираются до Варяжского моря. Беспокойными ночами, когда одолевают мысли одна причудливей и занозистей другой, Всеслав подумал: зачем ему киевский стол? Он Полоцк сделает главным городом Руси. Не сразу, но сделает. Он – Рюрикович, и он будет править Русью. Дабы