ногу сломала. Что ж, скотине до утра мучиться? Где я ночью ветеринара возьму?
Кавказец ухмыльнулся, развёл руками.
– Это, красавица, твои проблемы. Скажи спасибо и на этом. Беру потому, что женщине отказать не могу. У мужика бы не принял – все холодильники мясом забиты.
Спор вести было бессмысленно, Клавдия согласилась и сделала вид, что за такую цену мясо от сердца отрывает.
– Ладно, только деньги сразу. Мясо есть кому таскать, или женщине придётся?
Дамский угодник засмеялся.
– Перетаскаем, дорогая, перетаскаем. Иди, на весы гляди, подумаешь потом – обманул.
Приблуда оказалась упитанной и обогатила оборотистую скотопромышленницу на два миллиона тридцать пять тысяч рублей.
Сложив деньги в сумочку, Клавдия не уходила. Кавказец развёл руками.
– Всё отдал, красавица.
– Тебе ещё мясо надо?
– За неклеймёное и расчёт сразу, больше одиннадцати не дам. Поезжай к Мурзе, может, он дороже примет, или к…
– Ладно, – перебила Клавдия, – будешь мне сейчас весь свой Кавказ перечислять. Мне ты глянулся, но только уговор – и цена, и расчёт.
– Деловая ты женщина. Как зовут-то?
– Клавдией.
– Вот что, Клавдия, скажи своим тёлкам, чтоб на этой неделе ноги не ломали. На следующей пусть ломают, примерно в среду-четверг.
К участку Клавдия подъезжала с опаской, но беспокоилась зря – всё было спокойно, только Тушкан, бегавший свободно, пытался разгрести маскирующий хлам.
На следующей неделе улов сладился двукратным, вся операция прошла удачно, только закручинившийся Вася похмелялся два дня. Как оказалось, бражничество совестливого супруга пришлось весьма кстати и спасло от больших неприятностей. Любое, самым наилучшим образом спланированное предприятие может провалиться из-за нелепой случайности.
На второй день мужниного запоя Клавдия, нарубив и поставив вариться свёклу, перегоняла молоко на сепараторе. Услышав угрожающе рычащий лай Джеммы, выглянула из предбанника, ожидая увидеть очередного ходока за пойлом, но ошиблась. По двору, приближаясь к стайке и глядя под ноги, шла женщина в зелёной куртке и резиновых сапогах.
– Эй, подруга! – окликнула Клавдия. – Чего потеряла?
Та обернула озлобленно-несчастное лицо и ответила с вызовом:
– Тёлку потеряла!
– Дак я чо, тёлку твою приманываю?
– Люди говорили, у вас тут запрошлой ночью скотина мычала.
– У нас своя корова есть, вот и мычала. Вон бродит, – махнула Клавдия рукой вдаль. Разговаривая с нежданной визитёршей, приблизилась к ней, остервенело ухватила рукав куртки, защемив тело, и повлекла к стайке, заполошно крича: – Идём, идём, поглядишь, может, и вправду твою тёлку прячу.
Не успел стихнуть Клавдин голос, как хлобыстнула дверь предбанника, и на белый свет во всей запойной красе вывалился Вася. Похлопав глазами, потерев опухшее лицо, вопросил хрипло, прерывисто:
– Ты чо орё-ошь-от?
– Ой, горе ж ты моё! – запричитала