женскую половину. В лёгких летних платьях они шли по своим делам, не обращая ни на кого внимания, проживая свои очередные будни. Но для меня они были все праздничные и очень красивые, и казалось, будто я смотрю цветное кино на экране. « Может в последний раз», – промелькнуло в голове.
И вот мы снова у шлагбаума на выезд. Опять проверка и опять грунтовая дорога. Километров десять по лесу и вновь ворота, но теперь с белым забором.
– Все, приехали. Зона, – продолжает комментировать «Мокрый».
И, правда, наверху я замечаю колючую проволоку в три ряда, а где-то вдалеке забор заканчивается деревянной вышкой с вооружённым солдатом.
Здесь проверка проходила дольше, посмотрели не только документы, но и на нас, вежливо попросили показать наручники. Потом по рации передали непонятную нам команду и пропустили. Снова асфальт, за окном бараки, отштукатуренные и побеленные, газоны, клумбы с цветами. Я насчитал шесть двухэтажных и три одноэтажных строения. На фасаде одного из них, то ли клуба, то ли столовой контрастно выделялась надпись 1934 г., выложенная из красного кирпича. Коля, что-то бубнил себе под нос о том, какая старая зона, но я не слушал; на смену моему возбуждённо лёгкому настроению пришло возбуждённо напряжённое.
Мы проехали ещё одни ворота почти без проверки, и оказались в промышленной зоне. Это было что-то! По масштабам её видимая площадь могла сравниться, наверное, с территорией завода ЗИЛ, на котором мне частенько приходилось работать по своей прямой обязанности. Чтобы пересечь её по главной дороге у нас ушло около получаса. Здесь была своя ТЭЦ с огромными трубами, железная дорога, горы песка, щебня, металлолома, множество цехов больших и поменьше, бетонный завод, самосвалы, тягачи, всего и не перечислишь, и все это двигалось и работало. Но самое главное: как подобный исполин оказался здесь посреди тайги, укрытый от людских глаз вековыми соснами и елями? Загадка.
«Воронок» подъехал к очередным воротам на выезд. Опять тщательный осмотр. Два километра по бетонной дороге и перед взором открывается необычный мост через широкую реку. Вся его верхняя часть укрыта маскировочной сеткой. А вдалеке на русле реки слева от нас возвышается искусственная плотина, несомненно, принадлежащая местной гидроэлектростанции. Конечно, она была намного меньше, допустим, той же Саяно-Шушенской ГЭС, но всё равно, смотрелась величественно.
На мосту было темно, свет плохо пробивался через плотную маскировку. Включили фары. Уже потом я осознал, что последний раз тогда видел голубое небо над головой. Мы даже не заметили, как мост плавно перешёл в узкий тоннель, проложенный прямо под тайгой. «Газончик» проехал по нему около двух трёх километров и упёрся в большие железные врата.
Водитель посигналил. Двое мужчин в защитных костюмах и в респираторах с трудом открыли высокие железные ставни изнутри, пропустили нас в, так называемый, «мешок» и тут же закрыли их. Воронок оказался на площадке метров двадцать на десять между двумя одинаковыми воротами. На тех, которые находились