который убивает всех, кто с ним не согласен? – спросил парень, вытирая с покрасневших щёк слёзы ужаса и вжимаясь в стул. – Поймите, я… я просто хочу выжить. Только и всего.
– Не волнуйся. Поможешь мне – отпущу. Я обещаю, – чуть более дружелюбно сказал Деаринд, стараясь успокоить парня, и протянул ему руку, на запястье которой ещё виднелись капли крови кого-то из убитых. – Дин.
Парень с осторожностью пожал руку убийцы и поднялся со стула.
– Барри. – произнёс он, постепенно приходя в себя.
Деаринд вглядывался в угловатое лицо Барри, в его неровную короткую стрижку, круги под глазами и пытался понять странные глубинные ассоциации, которые у него вызывал вид этого парня. Убийца ослабил рукопожатие, опустил руку, но не сводил глаз с нового знакомого, и вдруг вспомнил – Барри напоминал ему старого друга из тех времён, когда Деаринд ещё чувствовал себя человечнее и склонен был заводить дружбу с кем-либо; тот друг из прошлого по имени Лориан тоже был достаточно труслив и изворотлив, но не подл, а если он и предавал кого-то, то лишь из страха быть убитым, но не ради того, чтобы целенаправленно принять сторону победителя или извлечь выгоду. Хотя, несмотря на такую слабость, Лориан никогда не предавал Деаринда – может, не было случая, а может, он дорожил их дружбой больше, чем своей жизнью. «Страх смерти делает тебя слабее, но не делает тебя подлецом. Все мы боимся, Лориан…» – говорил ему порой Деаринд, и словами этими оправдывал одновременно трусость друга и собственное с ним общение, ведь в остальном ныне суровый и мрачный убийца предпочитал не иметь дел с трусами. И с тех пор он в этом отношении не изменился, но Барри напомнил ему то единственное исключение, которое когда-то было сделано, и Деаринд решил сделать его ещё раз, как бы предаваясь ностальгии о хорошем друге. На лице убийцы дрогнула улыбка, после чего он сказал:
– Если кто-то из людей Нэндира попытается тебя убить, я защищу, не переживай об этом. Чтобы не было всяких «если я скажу, меня убьют».
– Да я уже… всё сказал, – нервно усмехнулся Барри.
– Ещё не всё. Пойдём, – Деаринд жестом пригласил нового напарника за собой и вышел из трактира.
Барри дёрнулся с места, но вдруг обернулся и увидел, что на столе остались все деньги, поставленные на игру в кости. Он сгрёб их в мешочек, подвязал его к поясу и накрыл курткой.
Деаринд стоял снаружи, уперев руки в поясницу, и осматривался. Барри подошёл к нему и, слегка сутулясь от страха, спросил:
– Ну, так… что ты ещё хочешь узнать… Дин?
– Три вещи. Первая: твоя задача для Нэндира; вторая: есть ли в городе возвышенность, на которую легко залезть и на которой нас никто не попытается убить; третья: сколько примерно человек в лагере.
Барри почесал подбородок, немного помялся и вдруг зашагал куда-то по улице, говоря попутно:
– Есть одно место, пойдём. В лагере я не был, но, думаю, обычно там человек двадцать, иногда больше. А задача… мне сказали искать рекрутов и разузнать, много ли народу недолюбливает Бенинга Ранли.
– Что ещё за Бенинг Ранли? – нахмурился