нестройный цокот подков по булыжнику стих. Кейт упрямо не поднимала глаз. «Милостивые боги, сделайте так, чтобы меня не заметили! Добрая Фарра, богиня ночных теней, укрой меня своим плащом!»
– Что там за суета? – послышался знакомый голос бургомистра Превитта, самого могущественного человека в Фархольде. – Эй ты! Подойди-ка и объяснись.
Кейт напряглась, а стражник вытолкнул ее из толпы на мостовую.
– Прошу прощения, господин бургомистр. – Он низко поклонился, опять дернув Кейт за косу, принудив ее к тому же. – Тут почтарка хотела выскочить на дорогу.
– Ох уж эти наши почтари, вечно в бегах, – произнес другой голос, тоже очень хорошо знакомый.
С тех пор как она слышала его в последний раз, он возмужал, утратив мальчишеские нотки, но ошибиться было нельзя. Принц Корвин. Звуки этого голоса всколыхнули в душе Кейт гнев, застарелую горечь и еще что-то, чему она не желала давать название.
– Разумеется, – продолжил принц, – не будет большого греха, если…
Поднимать лица не следовало, однако Кейт не удержалась.
Корвин так и вытаращился на нее с открытым ртом и широко распахнутыми глазами. Кейт вызывающе смотрела в ответ. Сердце вдруг превратилось в зверька, живущего собственной жизнью, оно билось и трепыхалось в груди. Сколько же всего хотелось сказать! «Ты позволил убить моего отца. Ты разрушил мою жизнь».
«Ты разбил мне сердце».
Она с яростью отбросила последнюю мысль. Рана уже зажила. Зажила.
– Ваше Высочество, вы знакомы с этой девушкой? – спросил Превитт.
Принц не ответил. Бледно-голубые, точно зимнее небо, глаза не отрывались от лица Кейт, на скулах заходили желваки. Она внутренне поморщилась, вспомнив, как выглядит: блуза перепачкана, пеплум забрызган грязью, волосы всклокочены. Кейт сотни раз воображала себе встречу с Корвином. В этих фантазиях она представала перед ним с безупречным видом победительницы, преодолевшей все невзгоды, которые он на нее обрушил. Мечты, мечты… Почтарка – это, конечно, не то же самое, что нищая, но триумфом тут не пахнет.
Запоздало вспомнив, что прикусила губу, она утерла кровь. Утратив весь свой гонор, Кейт отвела глаза и принялась нервно разглядывать толпу. Зеваки теснили друг друга, чтобы получше разглядеть происходящее. Кто-то узнал ее, побежали шепотки: «Кейт… Изменница Кейт…»
– Ваше Высочество, вы знакомы с этой молодой женщиной? – предупредительно повторил губернатор.
Кейт вновь взглянула на Корвина. Он по-прежнему был красив. Темно-русые волосы, загорелое лицо с идеальными чертами, словно его лепили сами боги: высокие скулы, волевой подбородок. Разве что нос несколько более крючковатый, чем ей помнилось, да и тонкого белого шрама на подбородке раньше не было. Где принц заработал этот шрам, никто не знал. После того как Корвин исчез чуть ли не на два года, хроникеры Норгарда прозвали его Принцем-Бродягой. Он вернулся ко двору несколько месяцев назад, породив тем самым волну слухов о том, где пропадал и чем занимался. К огорчению Кейт, шрам лишь добавил ему привлекательности.