вызывает ассоциации с первыми мертворожденными программами звукового воспроизведения текста на компьютерах.
На помощь санитару приходит полицейский, вместе они уводят супружескую пару в больницу.
Из той же зоны навстречу новоприбывшим, на ходу натягивая перчатки, выходит невысокая коренастая женщина. Она щурится на медицинский пропуск Рамолы и говорит: «Здравствуйте. Вы врач? Только что прибыли? В командном центре уже отметились? Он внутри корпуса, в зале ожидания травмопункта».
– Сначала надо помочь моей подруге.
Натали заходит в только что освободившуюся кабинку и присаживается на край опущенного пониже процедурного стола, тем временем Рамола быстро представляется доктору Лори Билизерян (имя, фамилия и надпись «семейная медицина» выведены аккуратным почерком прямо на халате), после чего врач представляется Натали, попросив, чтобы та называла ее Лори.
Рамола объясняет, что Натали примерно пятьдесят минут назад укусил инфицированный мужчина и что она на тридцать восьмой неделе беременности.
– Хорошо. Доктор Шерман, прошу вас надеть перчатки и снять повязку с руки Натали. – Доктор Билизерян вставляет в рот пациентки длинную, сужающуюся к концу насадку, соединенную шнуром с карманным электронным термометром. – Подержите под языком, закрыв рот.
Рамола успевает натянуть одну перчатку и застывает на месте, не в силах оторвать взгляд от Натали и врача, уставившихся друг на друга в ожидании показаний. Белая маска, оседлав нос, плотно прилегает к щекам доктора Билизерян. Из-под шапочки наружу выбилась прядь черных волос, мазком кисти выделяется на холсте широкого лба. Натали задерживает дыхание, хотя ее об этом не просят. Все трое замирают. За стенками палатки бурлит хаос.
Термометр издает троекратный писк.
Доктор Билизерян извлекает насадку и читает показания на цифровом дисплее. «Тридцать семь и три». – Тон отрывистый, четкий. Отвернувшись, врач снимает и выбрасывает пластмассовый колпачок насадки.
– Я в порядке, – уверяет Натали. – Это невысокая температура. Меня часто бросает в жар.
– В пределах нормы, – соглашается Рамола, надевая вторую перчатку.
Доктор Билизерян кивает с непроницаемым видом: «Да, верно», возвращает аппарат для измерения температуры на тележку и готовит шприц.
Когда Рамола разворачивает повязку на укушенной руке, Натали начинает бить озноб. Они встречаются глазами. Натали спешит опередить вопрос подруги: «Замерзла. Мне холодно. На мне всего лишь тонкая, промокшая рубашка».
– Извини. Надо было давно отдать тебе мой свитер.
– Не извиняйся. После сегодняшнего дня тебе не придется извиняться передо мной ни за что на свете. – Натали вытирает кулаком слезы.
Она дергается и корчится от боли, когда полотенце отстает от раны на руке.
– Лори, – говорит Рамола, – перед тем как замотать руку полотенцем, я очистила рану водой с жидким мылом. Ее нужно еще раз обработать повидоном.
Склонившись