сандалии. Малик со старшим садовником стоял на лужайке под высокой яблоней, голые ветви которой на фоне ясного неба, казалось, щетинились шипами, и над чем-то смеялся.
Я окликнула его.
Он подбежал ко мне. Ножки-палочки – не понять, то ли шесть ему, то ли десять. Сколько лет он недоедал, пока я наконец заметила его, полуголого уличного сорванца в грязных шортиках, который ходил за мной по пятам? Тогда я подозвала его, велела нести за мной судки, и он улыбнулся: у него не хватало двух передних зубов. И вот уже три года мы работаем вместе, лишь изредка перекидываясь парой слов. Я никогда не спрашивала его, есть ли у него крыша над головой или он спит на голой земле.
– Что нового? – спросила я. Пока я обслуживаю клиенток, Малик бегает по моим поручениям. Последние несколько месяцев он каждый день заходит на вокзал узнать, не приехали ли мои родители. Они уже должны были получить деньги на билеты, которые я послала им в последнем письме. Но пока что они ничего не ответили.
Он грустно покачал головой: не любит меня огорчать.
Я вздохнула.
– Пожалуйста, сходи за тонгой.
Он умчался к воротам. Сегодня на нем была желтая хлопковая рубашка: я купила ее вместо грубой домотканой рубахи, в которой он ходил раньше. И темно-синие штанишки тоже были новые. А вот от ботинок он отказывался, предпочитал резиновые шлепанцы: дети в его квартале часто воровали друг у друга обувь. Шлепанцы проще заменить – их всегда можно украсть. Сегодняшняя пара была явно велика.
Чтобы поймать рикшу, Малику придется дойти до оживленной улицы, и я дожидалась его на веранде, вдыхая успокаивающий аромат плюмерии. Я сорвала с ветки два цветка и засунула за ухо. Вечером положу их в воду, а утром выстираю кофточку в этой душистой воде.
Я достала блокнотик из кармана, который пришила изнутри на пояс нижней юбки. Отец, школьный учитель, бил учеников линейкой по пальцам, если не получал правильного ответа. Чтобы избежать наказания, я вела блокнотики, куда прилежно записывала (и запоминала) таблицу умножения, имена британских вице-королей и глаголы на хинди. Вот и теперь я привычно записывала в блокнотики дату и время очередного сеанса, краткие пересказы разговоров, материалы, которые нужно купить.
На странице, озаглавленной «Парвати Сингх», я записала: «15 ноября: 40 рупий за руки/ноги». Потом записала дату вечеринки с мехенди в доме Парвати и пометила, что за сватовство получу девять тысяч рупий. Миссис Шарма, которая тоже была моей клиенткой, женщина умная и наверняка сообразит, какую выгоду сулит союз с Сингхами. На капризы дочери она закрывала глаза, но я не сомневалась, что обаяние Рави Сингха сделает свое дело.
На чистой странице я дрожащей рукой написала: «Махараджа Савай Мохиндер Сингх и махарани Латика – клиенты во дворце?» Я уже предвкушала, как развернусь. Если я буду обслуживать саму махарани, все женщины Джайпура выстроятся ко мне в очередь. И тогда, быть может, я смогу выбросить палочку для мехенди раньше, чем рассчитывала. Тут в голове моей прозвучали слова матери: «По одежке протягивай ножки». Я опережаю события.
Я убрала блокнотик,