он.
– Что вы имеете в виду? – нахмурилась мадам Бувье.
– Взгляните на меня. – Он потер подбородок. – Небритый, без багажа, вы подвезли…
– А как поступили бы в Англии?
– О, воротили бы нос; возможно, заставили бы надеть пиджак и галстук и вообще сделали бы все, чтобы я почувствовал себя неловко.
Мадам Бувье неодобрительно фыркнула.
– Здесь не так официально. Никто не носит галстуков. – Взглянув на Саймона, улыбнулась. – Правда, иногда бреются. Пошли. – И повела его на террасу.
Они ели, любуясь открывающимся видом на Люберон. Условности незаметно исчезли. К горячему блюду они уже перешли на «ты», называли друг друга Николь и Саймон, а когда принесли вторую бутылку отменного розового вина, заговорили о своих разводах. Саймон находил ее приятной, забавной собеседницей, но, когда она, прикуривая, коснулась его рукой, в нем шевельнулось желание. Надо остановиться – он еще не расплатился за предыдущую вспышку страсти. Заказав кофе, он перевел разговор в безопасное русло.
– Знаешь большое здание в Брассьере, которое переделывают? Что там будет?
Обмакнув в кофе сахар, Николь откусила кусочек.
– Старая жандармерия? После того как построили новую на дороге Н100, она пять лет пустовала. В Брассьере уголовников нет, если не считать этого разбойника в гараже. – Она отхлебнула кофе. – Одним словом, нашелся покупатель из Авиньона, строительный подрядчик, который приобрел жандармерию за пригоршню poussière…
– Poussière?
– Пыли. За пустяк. По-моему, меньше чем за миллион франков, а это большая казарма, двухэтажная, и к тому же внизу подвалы. Bon. Он также покупает прилегающий участок земли и намерен построить квартиры с плавательным бассейном и, разумеется, с видом на окрестности.
– Хорошая мысль. И когда закончит?
Николь покачала головой:
– Никогда. Он угрохал все денежки. Со старыми зданиями всегда так – непредсказуемые мелочи, о которых не думаешь. Ломаешь стену, и – бац! – валится потолок.
Она снова достала сигарету и наклонилась к поднесенной Саймоном спичке. На блузке почему-то расстегнулась еще одна пуговица.
– Merci.
Откинувшись на спинку стула, она запрокинула голову, выпуская вверх дым. Саймон обнаружил, что не сводит глаз с ее стройной гладкой шеи. Слушая Николь, он занялся сигарой.
– Итак, берутся в долг деньги, потом еще. Оказывается, нужна новая крыша. И бассейн обходится вдвое дороже, потому что нет подъезда и весь цемент, все камни нужно переносить на руках. Раз – у него кончились деньги. – Она провела пальцем по горлу. – Обанкротился. Здесь это часто случается – люди чересчур большие оптимисты и верят каменщику, когда тот называет цену. А когда начинаются работы… – Пожав плечами, Николь изобразила пальцами карабкающиеся вверх цены.
– То же самое в Англии, – заметил Саймон, вспомнив счета за дом в Кенсингтоне, при виде которых глаза лезли на лоб. – Декораторы еще хуже.
Николь рассмеялась:
– В