«важнейшим искусством», видимо,
раз уж мы разучились читать,
нынче нужно считать телевиденье.
И, поскольку сегодня – рынок,
а писателю нужен хлеб,
выдается в эфир – непрерывно —
литераторский ширпотреб.
И вползают к нам с телеэкранов,
от «творцов», позабывших стыд,
героические бандюганы,
опереточные менты…
А за ними – вторая смена,
благо выбор у нас большой:
благородные бизнесмены,
проститутки с ранимой душой…
Отклонированы стократно
литераторские клише.
Сколько ж можно?!.. Уже обратно
вылезают из глаз и ушей!
Так что… истинного героя
я увидеть уже и не чаю…
и задумываюсь, порою:
отчего же мы так мельчаем?!..
Почему мы не сохранили
свежесть детского восприятия,
и Героя похоронили…
«не как личность…
а как понятие»?!
В том, что я написал, безусловно,
слишком много ненужных слов…
Извините за многословие!
Что поделаешь – понесло!..
Потому что и я – не скрою —
на заре двадцать первого века,
не хотел бы писать «Героя»…
Я хочу писать… Человека!
3. МОЕМУ ДРУГУ
Памяти Игоря Бахарева —
замечательного поэта,
настоящего гражданина,
не Героя —
просто очень хорошего человека.
Провожая товарищей старых,
покидавших наш мир суеты,
разве мог я себе представить,
что однажды уйдешь и ты —
по-английски… совсем незаметно —
на последний в жизни вокзал
в полный пятен слепящего света
и унылых потемок зал?
Взяв с собою совсем немного, —
только личное, только свое, —
ты решил, собираясь в дорогу,
что навек оставляешь Её…
что тебя успокоит – верил —
долгожданная тишина…
но, открыв тяжелые двери,
понял: там, как и здесь, – Она:
холодна, голодна, больна,
словно в первые дни создания, —
неприкаянная Страна —
бесконечный «Зал ожидания».
И, из стадного чувства долга,
в череде монотонных дней,
то у кассы стоят подолгу,
то бесцельно бродят по Ней
пассажиры со скарбом скудным,
ожидающие, как всегда,
поезд, мчащийся из Ниоткуда,
и, скорее всего, – в Никуда.
От Нее никуда не деться —
понимаешь ты, все ясней:
вместе с Ней прошло твое детство…
юность, зрелость и старость – с Ней…
вместе с Ней ты жил торопливо…
вместе с Ней росли (до поры)
вера детская в справедливость,
страстный юношеский порыв…
эйфория шестидесятых
и похмелье пришедших