Петросовна сказала уже Шуриной бабушке. – Многие со мной не соглашаются, но я стараюсь детям давать знания по максимуму».
Максимум у Ноны Петросовны был необъятный. На Шуриных глазах в эстрадную студию приходили те, кто не удержался в музыкальной школе и решил «просто попеть»; через два-три занятия такие обычно говорили «ну на фиг» и уходили «из этого дурдома». У Ноны Петросовны «просто попеть» было нельзя. Она терзала своих вагантов нотной грамотой, изнуряла вокальным мастерством, учила играть на гитаре акустической и гитаре электронной, сажала за фортепиано, рассказывала биографии композиторов, давала слушать классику и взрывалась бешеным гейзером, если кто-то путал Бетховена с Брамсом. Декламировала ученикам стихи. Водила на концерты музыкантов, заезжавших из больших городов в их маленький Дом культуры. Возила на электричке в картинную галерею и проводила там пламенные экскурсии. Казалось, она знает и умеет вообще всё – и намерена впихивать эти знания и умения в своих студийцев, пока те не лопнут.
«Делает из нас возрожденческих возрожденцев», – шутил Денис Хайруллин, студийный саксофонист.
Много кто бежал от Ноны Петросовны. Либо в никуда, либо в «Лучики» – кружок пения всё в том же центре детского творчества. «Лучики» вела вялая ЮльБорисовна. «Лучики» были как раз для «просто попеть». Пели, правда, в «Лучиках» такие песни, про которые Шурина бабушка после одного отчётного концерта сказала вполголоса Шуриной маме, что они у неё вот уже пятьдесят лет как сидят в печёнках. Нона Петросовна в своём «Ваганте» песен из бабушкиных печёнок не признавала. Те, кто от неё не убежал, устраивали на сцене, как она сама выражалась, адский напалм.
Те, кто от неё не убежал, её обожали. И Шура тоже.
Учебный год тогда только начался, но план выступлений «Ваганта» на ближайшее время у Ноны Петросовны был уже готов. Первое – в День города – на сцене парка культуры и отдыха, благо будет ещё тепло. Потом – на День учителя – здесь, в центре детского творчества. И самое прикольное – в художественной школе, на Хеллоуин.
– С этими, из художки, уже договорилась! – звенела Нона Петросовна, аккомпанируя себе кольчатыми браслетами. – У них как раз будет выставка тематических рисунков. И тут мы как придём, как выступим! Заодно все и перезнакомимся.
– А разве Хеллоуин – не бесовский праздник? – неловко спросила клавишница Алёна Голованова. – У нас в гимназии говорили…
– Ерунду у вас в гимназии говорили! – вскинулась Нона Петросовна. – Чем им там, в вашей школе, не угодил канун Дня Всех Святых? Кельты им не нравятся? Чужие культуры? «Бесовский»! Это всё, – Нона Петросовна вскинула в потолок окольцованный серебром палец, – от недостатка знаний и от ксенофобии. Свои Святки вон праздновать не умеют, так и чужой Хеллоуин не хотят. Кстати, Святки! Вот уж хоррор так хоррор. Давайте и на Святки где-нибудь выступим! Я договорюсь.
– Какие Святки? – азартно спросил гитарист Владик Ненашев. – При чём тут хоррор?
– О