выстрел, тишина,
Смерть раскрывает свои сети.
Меня проводит в путь луна,
И отпоет холодный ветер…
Неизвестно, узнала ли Айседора о смерти верной Гали. Как отнеслась к этому жертвоприношению на кладбище через год после смерти Есенина? Что сказала бы, узнай заранее о собственной трагической смерти через два года после ухода из жизни поэта. Воистину, их встреча была предопределена самой судьбой. Ну а теперь непосредственно о том, как это было.
Галина Артуровна Бениславская – подруга и литературный агент Сергея Есенина. Спустя год после смерти поэта, Галина взяла револьвер и застрелилась на его могиле
Глава 3. Роковая встреча
Первая встреча Есенина и Дункан произошла в доме на Большой Садовой, 10, или Большая Садовая 302-бис, в котором, по свидетельству Михаила Булгакова[23], вскоре обнаружится «нехорошая квартира». Та самая, в которой Воланд будет встречаться с Маргаритой. К слову, сам Михаил Афанасьевич на момент роковой встречи проживал в этом доме и, хотя и не присутствовал на званом вечере в мастерской у Якулова, но уж в чем в чем, а в потустороннем разбирался и знал, что делает, выбрав для свиты Всетемного Властелина именно этот адрес.
Послушаем, как описывает данный вечер секретарь и переводчик Айседоры Дункан, а также очевидец тех далеких событий Илья Ильич Шнейдер:
– У меня в студии сегодня небольшой вечер, – сказал Якулов[24], – приезжайте обязательно. И, если возможно, привезите Дункан. Было бы любопытно ввести ее в круг московских художников и поэтов.
Я пообещал. Дункан согласилась сразу.
Студия Якулова помещалась на верхотуре высокого дома где-то около «Аквариума», на Садовой.
Появление Дункан вызвало мгновенную паузу, а потом начался невообразимый шум. Явственно слышались только возгласы: «Дункан!».
Якулов сиял. Он пригласил нас к столу, но Айседора ужинать не захотела, и мы проводили ее в соседнюю комнату, где она, сейчас же окруженная людьми, расположилась на кушетке.
Вдруг меня чуть не сшиб с ног какой-то человек в светло-сером костюме. Он промчался, крича: «Где Дункан? Где Дункан?».
– Кто это? – спросил я Якулова.
– Есенин… – засмеялся он.
Я несколько раз видал Есенина, но тут я не сразу узнал его.
Немного позже мы с Якуловым подошли к Айседоре. Она полулежала на софе. Есенин стоял возле нее на коленях, она гладила его по волосам, скандируя по-русски:
– За-ла-тая га-ла-ва…
Якулов познакомил нас. Я внимательно смотрел на Есенина. Вопреки пословице «Дурная слава бежит, а хорошая лежит», за ним вперегонки бежали обе славы: слава его стихов, в которых была настоящая большая поэзия, и «слава» о его эксцентрических выходках.
Роста он был небольшого, при всем изяществе – фигура плотная. Запоминались глаза – синие и как будто смущающиеся. Ничего резкого ни в чертах лица, ни в выражении глаз.
…Есенин, стоя на коленях и обращаясь к нам, объяснял: «Мне сказали: Дункан в “Эрмитаже”. Я полетел туда…».
Айседора