Признаться – не значит оправдаться. Он оскорбил меня, действительно оскорбил, одним словом – оскорбил. Поверьте мне. Роберт Шеллоу, эсквайр, говорит вам: он оскорблен.
Педж. А вот и сэр Джон.
Входят сэр Джон Фальстаф, Бардольф, Ним и Пистоль.
Фальстаф. Ну что, мистер Шеллоу, будете на меня жаловаться королю?
Шеллоу. Рыцарь, вы избили моих людей, убили моего оленя и взломали мою сторожку.
Фальстаф. Но ведь не «поцеловал дочку сторожа»?[10]
Шеллоу. Бросьте глупости! Вы мне за это ответите.
Фальстаф. И даже сейчас отвечу: все это я сделал. Вот вам и ответ.
Шеллоу. Это все станет известно Совету!
Фальстаф. Мой совет – не обращайтесь в Совет: вас засмеют.
Эванс. Pauca verba[11], сэр Джон, добрые мысли крепки.
Фальстаф. Крепки – репки! Слендер, я вам голову разбил. Что вы против меня имеете?
Слендер. Черт возьми, сэр! В моей голове против вас очень много чего есть. И против ваших мошенников-браконьеров! Они меня затащили в таверну, напоили меня и обчистили мои карманы!
Бардольф. Ах ты, козий сыр!
Слендер. Ну, это неважно.
Пистоль. Ты что это, Мефистофель?..
Слендер. Да, это неважно…
Ним. Заткнись, говорят! «Pauca, pauca». Заткнись! Таков мой нрав.
Слендер. Да где же Симпль, мой слуга? Не знаете ли вы, дядюшка?
Эванс. Успокойтесь, прошу вас. Давайте разберемся. Насколько я понимаю, у нас в этом деле три посредника: мистер Педж, videlicet[12] – мистер Педж, затем лично я, videlicet – лично я, и третий посредник, последний и окончательный хозяин «Подвязки».
Педж. Да, мы трое должны их выслушать и привести к какому-нибудь соглашению.
Эванс. Прекрасно, я все запишу в свою записную книжку, а потом мы разберем дело со всем возможным вниманием.
Фальстаф. Пистоль!
Пистоль. Слушаю во все уши я.
Эванс. О черт, о чертова бабушка! «Слушаю во все уши я» – что это за фраза? Это же вычурность!
Фальстаф. Пистоль, ты стащил кошелек мистера Слендера?
Слендер. Стащил, клянусь этими перчатками, не войти мне никогда в мои собственные покои, если он не стащил. Семь гротов старинными шестипенсовиками да два эдуардовских шиллинга, что я купил у Ила Миллера по два шиллинга два пенса, – клянусь этими перчатками!
Фальстаф. Правда это, Пистоль?
Эванс. Нет, тут не правда, а обман, – ибо это воровство.
Пистоль
Эй ты, чужак! Сэр Джон – мой господин!
Зову на бой я этот меч латунный,
Ему в лицо бросаю вызов я,
Бросаю вызов: накипь, грязь, ты лжешь!
Слендер. Клянусь моими перчатками, значит это был вон тот!
Ним. Потише, потише, советую вам, сэр! Потому если вы будете ко мне цепляться как полицейский крючок, так я вам скажу: «не рой другому яму», – ясно?
Слендер. Ну тогда, клянусь этой шляпой, его стащил вон тот краснорожий. Потому что хоть я и не помню, что я вытворял,