товарищами, он что, умер бы в театре?
По этой логике выходит, что связь Солли с самим собой, Ариаднина нить, так сказать – срезанный с его полового органа кусочек кожи. Без этой нити, выходит, он не найдет себя?
Не знаю. Трудно поверить.
И вообще, что же делать в такой ситуации женщине?
Мне не хотелось бы здесь завязнуть. Сказать мне больше нечего, все вопросительные знаки я уже расставил.
Вот, еще только два слова.
В фильме Артура Пенна, проходя через все свои периоды, переживая любые трансформации – белым, индейцем, жуликом, коммерсантом, – маленький Джек Кребб остается самим собой. Трогательный, смешной, с открытым наивным сердцем, он не говорит о высоких материях, он живет с людьми и не то чтобы стремится делать добро, он просто не делает зла – это и есть Джек Кребб, его характер, его натура, его личность. Он сопереживает всему живому: лошадям, которых приказал зарезать генерал Джон Армстронг Костнер, лихому ковбою, готовому его, Джека, не задумываясь пристрелить, вождю шайенов Старому Лосю, одноглазому жулику, юной роженице… Маленький Джек остается собой – большим человеком.
Привлекательный юноша, герой Агнешки Холланд, каждое из своих перевоплощений начинает с нуля, с позиций вне нравственности, вне морали. Наверное, так бывает. Наверное, так было и на самом деле с его прототипом, с настоящим Соломоном Перелем, который в финальных кадрах картины оказывается небольшого роста человеком, вовсе не похожим на неотразимого сердцееда.
Сравнение напрашивается само. Если Джек Кребб – Маленький Большой человек, то Солли Перель – Маленький Маленький человек. И это не хорошо или плохо. Это просто констатация факта.
Вопрос в том, как мы относимся к этим персонажам.
Я лично ни секунды не скрываю, что мне нравится Джек Кребб и не нравится Солли Перель. Мне только непонятно, что думает по этому поводу Агнешка Холланд – это меня смущает в фильме «Европа, Европа».
1991 год
«Узкий круг» Михалкова-Кончаловского
Когда-то критики сравнивали работы Андрея Михалкова-Кончаловского и Андрея Тарковского.
Оба Андрея окончили – с разницей в год – ВГИК. Отцы у обоих – поэты. Оба учились у Михаила Ильича Ромма. Короткометражку «Каток и скрипка» и два последующих фильма, «Иваново детство» и «Андрей Рублев», Тарковский снял по сценариям, написанным вместе с Михалковым-Кончаловским. В «Ивановом детстве» Тарковский даже нашел для приятеля роль – эпизодическую, но с крупным планом.
Оба они вместе, Кончаловский и Тарковский, появились в важном эпизоде фильма Хуциева «Застава Ильича».
Тарковский вошел в кино с оператором Вадимом Юсовым («Каток и скрипка», «Иваново детство», «Андрей Рублев», «Солярис»), Кончаловский – с Георгием Рербергом («Первый учитель», «Асино счастье», «Дворянское гнездо», «Дядя Ваня»). После того, как Юсов отказался снимать «Зеркало», Тарковский пригласил на картину Рерберга.
Оба оказались на Западе, правда, с неодинаковым