но она отказалась. Тогда я просто стал ждать. Я знал, что жизнь сама приведет тебя. Но я не думал, что дар именно так даст о себе знать.
Тимур задумался. Где-то далеко за холмом находилось море. Его шум не был слышен, но влажный солоноватый запах, который ни с чем не спутать, присутствовал в горячем летнем зное. На лбу у Тимура выступил пот.
– Иди, ляг, я говорил, что ты не полностью оправился от болезни, – дед Аким встал и проводил внука в свою келью. Несмотря на жару, там было свежо и прохладно. Дед уложил Тимура на низенькую кушетку и прикрыл пледом. – Закрой глаза и постарайся не думать сейчас об этом.
– Скажи только, дед, за что всё-таки я получил наказание?
– Представь себе, что ты пришёл в дом, где в углу стоит провинившийся ребёнок. Ты подходишь к нему и, даже не спросив, за что его поставили в угол, снимаешь с него наказание. Он рад, веселится, но до тех пор, пока не появятся родители. Они накажут тебя, а его снова поставят в угол. Понятно? Так вот и Всевышний тебя покарал за то, что ты снял Его наказание… – спокойно объяснил Аким и уже у двери добавил: – Тебе придется найти эту женщину и объяснить, что болезнь вернётся. Не надо ждать, когда она снова появится у тебя в доме с бельмом на глазу и претензиями…
* * *
Очередь у квартиры Тимура растянулась почти на два этажа. Это были люди, желающие получить волшебный портрет. Ожидающие шушукались, сплетничали и всячески пытались выяснить, к чему готовиться во время встречи с белым магом-живописцем, как окрестили Тимура в городе.
– Говорят, он ей бельмо с глаза убрал… – было слышно где-то в центре очереди.
– Да что вы? Тогда, вероятно, он сможет вывести мою бородавку под мышкой. Мешает, зараза, что ни побриться, ни помыться не дает, да и руку высоко не поднимешь – каждую секунду помнишь о ней! – жаловалась женщина в шляпе.
– А вы знаете, что сначала бельмо пропало, а потом вернулось, а потом снова пропало? – вмешалась в разговор третья. – Так что, может, он и не так хорош, как о нем говорят. Я вот пришла сначала на него глянуть. Сегодня никакой портрет заказывать не буду, присмотрюсь. Моя болячка посерьезнее вашей бородавки будет. Не хочу рисковать!
– Что значит посерьезнее? – возмутилась женщина в шляпе. – Посерьезнее – идите к врачу, а не к художнику! Может, он вас вежливости научит! – фыркнула она.
– Да никакой он не художник! Колдун он! Я слышала, отец его колдуном был и от колдовства же своего и умер! – заявила дама с серьезной болячкой.
По очереди прокатилась волна охов, и несколько человек ушли. Оставшиеся же продолжали рассказывать друг другу о своих бедах, которые белый маг-живописец, по их мнению, мог легко прогнать одним движением своей кисти…
В это время Тимур, Людмила и Элеонора держали семейный совет на кухне. Наташа уехала на пару недель на море отдохнуть. Пожалуй, она одна из всех ясно понимала, что как было, уже не будет, а как