был, словно тряпочный: шатался, глупо улыбаясь, ноги его то и дело подгибались в коленях, безвольные руки висели плетьми.
Танечка нахлобучила на него шапку, накинула не застёгнутое пальто, и повела на свежий воздух.
Она заботилась о нём. Это было приятно.
Артур очень сильно опьянел. Показываться в таком виде родителям ученику десятого класса выглядело катастрофой. Танечка поволокла друга длинной дорогой, через парковую зону, поддерживая, поднимая время от времени с мёрзлой земли.
Окончательно протрезветь всё же не удалось, но в конце прогулки Артур довольно основательно и твёрдо стоял на ногах.
Обычный для мальчика и девочки ритуал провожания пришлось нарушить. Танечка довела Артура до дома.
На их лица в полной тишине падал пушистый снег, свет от фонарей танцевал и подпрыгивал, усиливая романтическое впечатление от засыпающего города. Артур вдруг почувствовал себя счастливым.
Мальчик впервые заглянул в глаза Танечки. В них весело плясали огоньки, отражающиеся от горящих окон, от переливающейся где-то далеко яркой иллюминации.
Что именно заставило Артура сделать шажок навстречу и впиться в чувствительные, до жути соблазнительные губы девушки: неконтролируемое желание почувствовать влажное тепло сладкого поцелуя или благодарность за заботу, юноша сам не знал.
Артур притянул её лицо и коснулся раскрасневшегося на морозе цветка губ, получив подобие ожога, только очень-очень приятного.
Танечка закрыла глаза и перестала дышать, но не отстранилась, не вырвалась, как он ожидал.
Артур был удивлён. В него вместе со сладкими соками поцелуя вливалась щекочущая нервы энергия, заставляющая почувствовать желание.
Он ведь считал себя однолюбом, готовился провести остаток дней в полном одиночестве, грустя и вспоминая единственную любовь, которая завяла, так и не успев окончательно раскрыться.
Ощущения от поцелуя были совсем иными. Не было того, прежнего головокружения, запомнившегося от прикосновения к губам Инночки, чехарды сердечных ритмов и спёртого дыхания, зато обволакивала неожиданно трепетная нежность, заставляла исследовать недра сочных, сахарно-спелых уст.
Танечка не пыталась наполнить лёгкие кислородом, пока Артур не понял, что она задыхается.
Юноша разлепил губы, расцепил объятия, несколько отстранился, чтобы лучше разглядеть ту, которая вдохнула в него новую жизнь.
Даже в темноте было видно, что девушка бледная, как полотно девственной простыни.
Танечка с закрытыми глазами медленно оседала на снег, видно потеряла сознание. Артур подхватил её, лёгкую, как пушинка. Нигде по близости не было скамеек. Пришлось усадить подругу в ближайший сугроб.
Теперь юноша реанимировал девушку, пытаясь вернуть её в сознание поцелуями. Пришлось расстегнуть пальто, блузку. Он начал растирать Танечке грудь, нечаянно дотронулся до нежной кожи одного из упругих полушарий, не удержался, запустил ладонь вглубь бюстгальтера, где нащупал вишенку соска.
В