Анри прислушался. Из коридора всё ещё доносились голоса. Из-за плотно закрытой двери они были приглушёнными, и разобрать отдельные слова можно было лишь у не переставшей кричать графини. Анри напряг слух. Сеньора Каталина настаивала на наказании, но кого – Анри не расслышал. «Святая Дева! – он вдруг вспомнил слова графини о больной дочери. – Уж не о контессе Исабель и её ранении идёт речь? Если да, то тот, кого требуют наказать, это я!» – Анри откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. Мелькнула мысль – знают ли уже во дворце, кто ударил сеньориту Исабель, или нет, – но Анри не заострил на ней своё внимание. Какая разница? Всегда благосклонная к нему Судьба вдруг решила сыграть с ним злую шутку – случайная нелепая встреча с дочерью губернатора, скорее всего, будет стоит ему жизни, а девушка, которая заполонила сердце, возможно, даже имя его позабыла! Анри горестно вздохнул: «Господи, неужели ты оберегал меня в битвах для того, чтобы я закончил жизнь постыдной казнью?». О том, стоит ли исполнить «настоятельные рекомендации» дона Педро и как сильно ударит по его состоянию лишение на Ямайке плантаций сахарного тростника, цитрусовых, бананов и строившейся мануфактуры для производства рома, думать казалось излишним. Тоска змеёй вползла в сердце, сжав его до боли.
Шум в коридоре внезапно стих.
Анри открыл глаза и настороженно повернулся к двери.
Она распахнулась, пропуская сеньора Альвареса.
Анри поспешно вскочил, опуская глаза, но покрытое красными пятнами лицо губернатора рассмотреть успел.
Граф Альменара молча проследовал мимо него и грузно рухнул на диван.
Анри слышал тяжёлое дыхание сеньора Альвареса и приготовился к худшему. От напряжения на лбу выступила испарина. «Интересно, что скажут англичане, когда до них дойдёт, как бесславно закончил жизнь «Карибский адмирал»? Боже милосердный! Как же всё нелепо…», – додумать он не успел:
– Присаживайтесь, сеньор Анри, – устало сказал сеньор Альварес и заёрзал на диване, дабы устроиться поудобнее.
От сердца вдруг отлегло. Анри занял своё место, сложил руки на коленях и осознал, что всё ещё сжимает в кулаке письмо дона Педро. Заметил это и губернатор:
– Что вас так расстроило, друг мой? – в его голосе наравне с нескрываемым любопытством угадывалась почти отеческая забота.
– Полагаю, будет лучше, если ваше превосходительство прочтёт сам, – Анри разровнял на колене бумагу и, привстав, передал губернатору.
Сеньор Альварес уткнулся в послание.
Анри, почти не таясь, следил за выражением его лица: сначала брови губернатора поднялись, потом сдвинулись, губы плотно сжались, заходили желваки. Он несколько раз пробежался глазами по тексту, словно не мог понять прочитанное. Внезапно лицо сеньора Альвареса стало бесстрастным, и Анри тут же отвёл взгляд.
– Неожиданно, – совершенно спокойным тоном произнёс губернатор и вернул письмо.
Анри забрал послание, сел и украдкой взглянул на сеньора Альвареса. Тот провёл ладонью по лицу, ухватился за бороду и