ванну. Но едва я разделся и залез в ванну, вошла молодая и красивая (про таких говорят – «кровь с молоком») горничная. Она вежливо поздоровалась со мной, взяла мочалку, намылила ее, и стала меня намывать меня, словно я был беспомощным младенцем. И тут я вспомнил, что в эти времена в Шведском королевстве обязанности банщиков исполняли исключительно женщины.
Помывшись, я привел себя в порядок и стал готовиться к выходу в город. Строгий черный костюм, накрахмаленная манишка (ужасная гадость), до блеска начищенные штиблеты. Пальто с белым шарфом и красная феска на голову: назвался Махмед-Хаджи – будь любезен носить.
Я спешил на важную встречу: на площади у Королевского оперного театра (того самого, в котором в 1792 году заговорщики пристрелили шведского короля Густава III) меня ждал господин Магнус Свенсон.
Дело в том, что мы с генералом Игнатьевым решили двигаться сразу по двум направлениям. Он будет обрабатывать шведских военных и придворных, я – промышленников и политиков. И с последними меня должен был свести господин Свенсон.
Ага, а вот и он сам. Я узнал его по фотографии, которую незаметно для коммерсанта сделала в свое время Нина Викторовна. Меня он тоже сразу узнал: красная феска – вещь весьма приметная, и обознаться было просто невозможно.
– Добрый день, господин Свенсон, – поздоровался я, когда коммерсант подошел ко мне, узнав меня по описанию.
– Добрый день, господин Мехмед-Хаджи, – вежливо ответил тот, приподняв над головой котелок. – Если вы не против, то давайте проедем туда, где мы сможем поговорить о том деликатном деле, с которым вы приехали в наше королевство.
– Я не против, – лаконично ответил я. – Надеюсь, что лица, которым будет интересно меня выслушать, тоже будут там присутствовать?
– Да, они уже там, – сказал Свенсон.
Он повернулся назад и махнул рукой. На площадь с одной из улочек вывернул автомобиль с никелированными спицами и кожаным складным верхом. Он остановился рядом с нами, и шофер в куртке с двумя рядами блестящих пуговиц, выйдя из машины, предупредительно открыл нам дверь.
– Садитесь, – сказал мне Свенсон.
Мы вольготно устроились на мягких кожаных сидениях. Автомобиль тронулся с места…
14(01) ноября 1917 года. Поздний вечер. Швеция. Стокгольм.
Майор Османов Мехмед Ибрагимович.
На авто, за рулем которого сидел неразговорчивый водитель, мы долго плутали по улочкам шведской столицы. Наконец машина остановилась у ворот большого особняка, окруженного высоким забором. Водитель посигналил. Ворота открылись, и мы въехали на просторную площадку перед особняком, где уже стояло несколько таких же роскошных легковых автомобилей. Похоже, что мне предстояла встреча с теми, кого во всех странах называют истеблишментом.
Свенсон, до этого сидевший рядом со мной и болтавший всякую чепуху о погоде и рыбалке, сразу стал серьезным.
– Господин Мехмед-Хаджи, – сказал он, – я попрошу вас следовать