глаза. Вернее, они делают это сами, потому что от ощущений, которые распирают изнутри, весь внешний мир теряет какую-либо значимость.
Я умираю на мгновение. Потом буду болезненно сожалеть, но потребность признаться в этом сильнее гордости, разумности и достоинства вместе взятых и помноженных на сто, и я признаюсь шёпотом ему прямо в губы:
– Я бы с радостью родила от тебя ребёнка…
Я бы с радостью родила вообще ребёнка, хоть и предпочтительно от тебя.
Моя рука слишком жадно сжимает его в том месте, которое отвечает за детей, и ей не следовало этого делать. Он только успевает простонать «Лллея…» и тут же рывком практически отбрасывает меня к себе на живот. От ощущения тепла на пояснице в довесок к одновременно извиняющемуся и обвиняющему взгляду Лео, я готова заплакать. Но он снова резко и без предупреждения сдвигает меня ещё дальше…ближе к его лицу, и я уже задыхаюсь от мысли об этом – я не знаю, каково это, ощущать на себе рот мужчины, его язык, губы – никто не делал для меня этого раньше. Я сжимаю спинку кровати зубами и едва ли не крошу её же пальцами, когда первый за последние четыре года оргазм снимает всё накопленное в моих мышцах и ответственных за рождение детей органах безумие… напряжение.
Lykke Li – Unchained Melody
Я просыпаюсь первой. И пока размышляю о жизни вообще и в частности, луч солнечного света взбирается с пола на кровать, вскарабкивается на мой нос и, когда, наконец, добирается до лица Лео, он открывает глаза.
– Ты не зашторил до конца окна, – говорю ему, морща лоб.
– Да? – вопрошает он сконфуженно.
Последние минут тридцать я пыталась припомнить, что было после концовки. Ну просто, её я помню, а что дальше – нет. Самое страшное и неловкое было бы, если бы я вырубилась прямо на нём, и ему пришлось бы потом меня перекладывать. Сил у этого парня ну очень много, как выяснилось этой ночью, но всё-таки как-то неловко. И ведь даже не пила! Иногда я сама от себя устаю. Мне очень-очень иногда не достаёт здравости.
Господи! Как можно, не выпив ни капли спиртного, быть настолько пьяной? И насколько пропащей дурой надо быть, чтобы в здравом уме переспать с парнем, влюблённым в другую?
Он смотрит на меня такими большими глазами, будто впервые видит.
– Лея… – начинает.
Но я не дам ему произнести это первым!
– Я знаю! – вскрикиваю. – Это была катастрофическая ошибка! И она больше не повторится!
Он только рот успевает открыть и застывает так, как рыба. Потом отмирает, закрывает его и согласно кивает.
Мне б сейчас простынь, чтобы завернуться и смыться куда-нибудь, но она всего одна. На двоих.
– Отвернись, – требую. – Мне нужно одеться.
Лео сразу же подчиняется. Я молниеносно натягиваю купальник, одновременно пытаясь решить, должна ли ещё что-нибудь ему сказать напоследок? Лео просто трёт одной рукой то ли виски, то ли глаза, высоко подняв её над своим лицом.
Я не понимаю, что произошло. Я не понимаю, как, вообще, это могло произойти?
Глава 7. Татуировка
London Grammar –