настоящий… мизогинист!
В репетиционной вновь повисла тишина. Я слышала, как Тимба дышит над моим ухом, и пыталась угадать, о чем он сейчас думает. Гадать тут особо было и нечего – наверняка друг размышлял над тем, когда я успела окончательно сбрендить, хотя каждый раз казалось, что "окончательнее" дальше уже и некуда. Парни продолжали переглядываться, словно пытаясь понять, оскорбила я Ромку совсем неприличным словом, или же ещё ничего, сойдет. У Зуева меж тем от подобной борзости просто отпала челюсть.
– Чё? – переспросил он тихо. – Кто? Кто я?
– Мизогинист, – повторила я, злорадно чеканя каждый слог.
– Человек, страдающий мизогинией, – отмер Тимба за моей спиной. – То есть ненавистью, неприязненными ощущениями, либо просто предубеждениями по отношению к женщине.
– Во-во, – поддакнула я. – Предубеждениями. Типа баба на корабле – к несчастью. Ты, Зуев, в двадцать первом веке живешь, а всё ещё мыслишь доисторическими категориями. Завязывай, по-хорошему прошу!
– Чи-во?
Кажется, я всё же перегнула палку. Роман не выдержал и приподнял свой зад со стула. До апокалипсиса оставалось секунд пятнадцать, примерно столько же и у нас с Тимбой на то, чтобы успеть сбежать.
– Это кто тут у нас страдающий? Это чем я там мыслю? Ребятки, вы совсем берега попутали? Да я вас сейчас…
Зуев сделал шаг в нашу сторону. Я смотрела с любопытством. Ромку я не боялась, конечно, ну, разве что чуть-чуть. Он хоть и здоровый лось, но ведь на самом же деле не станет со мною драться?
И тем более, с Тимбой. Его бить – это вообще кощунство.
Хотя на то, чтобы вытолкать непрошенных гостей взашей из помещения Зуева хватило бы вполне. Но тут, как обычно, откуда не ждали, подоспела помощь – в лице хилого и тощего, как Смерть, клавишника Дэна Петрова.
– А я думал, те, ну, то есть эти, которые женщин не любят, называются "геи", – сказал он задумчиво, вроде как не кому-то, а самому себе. На секунду после этого стало тихо, а потом "база" взорвалась.
Каким чудом от этого взрыва потолок не рухнул на наши же головы, я до сих пор удивляюсь. Ржали все, как в последний раз – оба Макса, сам Денис, даже Тимба заулыбался. И только мы с Зуевым не смеялись, а буравили друг друга взглядами. Роман не выдержал первым:
– Хватит меня гипнотизировать, Арина! Думаешь, если Саня мой друг, так и тебе всё можно? Я не возьму тебя, и это окончательный ответ. Миронов! – сходу переключился он на Тимбу. – Ты чё зенки вылупил? Хватит стоять, как баран! Катись отсюда и подругу свою утаскивай. По дороге расскажешь ей, чем мальчик отличается от девочки, раз она до сих пор не в курсе.
Тимба вздрогнул и весь напрягся, как натянутая гитарная струна. На его бледных скулах заиграли алые пятна румянца. Бедный Тимба вечно огребал из-за меня от парней, но никогда не жаловался и всё сносил со стоическим смирением. Хотя я достаточно рано поняла, что чаще всего ребята подкалывали его из банальной зависти. Ну, конечно, ведь дружить со мной мечтали все мальчишки, а я дружила с Тимбой, и никто не понимал, какого,