получали особые награды, а самое главное – внимание его, что само по себе служило наградой для многих из них. Хорст Максвелл, капитан «Охотника», носил клеймо, и это давало ему власть даже бо́льшую, чем сама должность.
Том протянул руку так, что все видели чистую кожу на его запястье.
Только однажды Вайолет видела, как мужчину клеймили, и он кричал, бился, точно рыба на дне лодки. Том тоже это видел, но сейчас он решительно смотрел в глаза моряку и даже не дёрнулся, а всё благодаря своей воле и храбрости.
Капитан Максвелл произнёс:
– Вот так, мальчик. Прими клеймо достойно.
«Том не закричит, – подумала Вайолет. – Он силён».
Теперь стало так тихо, что слышалось, как волны плещутся о борта судна. Моряк поднял тавро. Один из мужчин отвернулся, не желая смотреть – этот явно не такой храбрец, как Том. А доказать, что он достоин клейма, сейчас предстояло именно Тому. «Прими его, покажи, что ты достоин». Вайолет крепко стиснула канат, но не отвела взгляда, когда моряк приложил раскалённое железо к запястью юноши.
Резкий запах горелой плоти оказался ужасен – как запах жареного мяса. Казалось, раскалённый металл давил на руку дольше необходимого. Каждый мускул Тома напрягся от боли, когда отчаянно хотелось свернуться клубком, но он не сделал этого, а остался стоять на коленях, тяжело дыша, дрожа, как измождённая забегом лошадь.
В воздух взметнулся одобрительный рёв. Моряк помог Тому встать и поднял его руку, чтобы все могли увидеть его запястье. Юноша выглядел ошеломлённым и чуть пошатывался. Вайолет мельком заметила на коже вытравленную букву «С», после чего моряк быстро залил клеймо спиртом и замотал тканью.
«Вот и у меня будет так же, – подумала Вайолет. – Я буду смелой, как Том».
Она потеряла его из виду – толпа закрыла его, товарищи спешили поздравить. Вайолет снова вытянула шею, пытаясь разглядеть хоть что-нибудь. Затем скользнула вниз по канатам и попыталась протиснуться сквозь толпу, несмотря на толчки и удары. Увы, не удалось даже на секунду рассмотреть Тома, хотя тошнотворный запах горелой плоти всё ещё витал в воздухе. Кто-то больно схватил девушку за руку и дёрнул в сторону.
– Я же сказал, держись подальше, крыса!
Из-под банданы мужчины выбивались длинные засаленные волосы. Короткая борода покрывала щёки, точно сыпь. На грубой коже бывалого моряка тонкой сеточкой проступали сосуды. Хватка оказалась крепкой, болезненной. Вайолет окатило волной отвратительного перегара, и она попыталась оттолкнуть мужчину, упираясь в доски палубы.
– Отпусти! Я имею право здесь находиться!
– Ты уродливая коричневая крыса, укравшая чью-то хорошую одежду.
– Неправда! – возмутилась она, хотя в самом деле носила жилет и штаны Тома, а ещё его рубаху и башмаки, из которых он уже вырос.
В следующий миг ситуация стала ещё более унизительной.
– В чём дело? – раздался знакомый голос.
Том уже успел надеть рубашку, но две пуговицы на стоячем воротнике остались расстёгнуты, а оборки на вороте