к кавалергардам приблизилась дама с вуалью на шляпе.
– Ich heisse baron Franz Berger! – представился мужчина и поклонился.
– Алексей Охотников!
– Егор Краснов!
– Охотников? – радостно переспросил мужчина. – Я не ошибайт?
– Нет, нет! – ответил штабс-ротмистр. – Охотников.
– Какая удача! – воскликнул мужчина.
В руке женщины, стоявшей за спинами кавалергардов, блеснул кинжал, и Охотников стал медленно оседать на тротуар.
– Алексей, ты что? – удивлённо спросил Краснов, подхватывая друга. – Боже, что это?
Краснов отвёл руку в сторону – с неё капала кровь.
– Я знаю… это награда… за наслаждения, – с трудом проговорил Охотников. – Скорее домой!.. Может… я ещё… выживу…
А в доме Апраксиных бал продолжался. Гостей заметно прибавилось. Среди них была и Наталья Кирилловна Загряжская с племянницей фрейлиной Натальей Загряжской.
– Значит, он императору нравился, раз он его в графы пожаловал? – спросила фрейлина.
– Нравился, да так, что Павел решил женить новоиспечённого графа Кочубея!
– На ком?
– На своей фрейлине Лопухиной. Вызвал Кочубея к себе и объявил ему своё высочайшее решение. Но граф тоже был молодец не промах! Не моргнув глазом, он объявил Павлу, что уже помолвлен и явился-де за государевым благословением. Император пришёл в ярость неописуемую! Но благословление дал.
– Но вы-то ничего об этом не знали?
– А что делать-то? Попавший в опалу граф покинул покои императора, пулей полетел к нам и упал в ноги: не погубите, дескать! И попросил руки Машеньки.
– А она что?
– Машенька, как оказалось, давно была к Кочубею сердцем расположена. В ноябре свадьбу сыграли. И тайком укатили в Дрезден. От гнева государева прятаться.
– Ой, смотрите, тётушка! – зашептала вдруг Наталья.
– Что?
– Княгиня-то как вальсирует!
– Батюшки мои! – разглядев Голицыну среди танцующих, тихо произнесла Загряжская. – Да с молодцем каким! Вот что такое княгиня Голицына! Захочет тряхнуть стариной, так гром – на всю Ивановскую!
Краснов и Лука Зыбин, слуга Охотникова, внесли штабс-ротмистра в комнату и осторожно уложили на кровать.
– Врача надо срочно, Лука! – произнёс Краснов.
– Никифор! – позвал Зыбин.
Из кухни вышел рослый парень и остановился в дверях.
– Лети за лекарем!
– Конрада… надо позвать! – еле слышно произнёс Охотников.
– Что, что? – не расслышал Краснов и склонился к Алексею.
– Конрада Стофрегена… Лейб-медика… Её Величества…
– Понял! – кивнул Краснов и повернулся к Луке. – Придётся тебе, Лука. Лети в Зимний. Спросишь Стофрегена. Собирайся, я записку напишу! Никифор, перо, чернил и бумагу!
Зыбин бросился собираться, Никифор принёс письменный прибор, Краснов сел к столу писать записку.
А в доме Апраксиных закончился очередной танец. Кавалеры принялись разводить дам по местам.
– Пойду,