не делается, к лучшему, – Вождь потрепал хилое плечо Поэта.
– К лучшему? – навзрыд бубнил тот, уткнувшись в ладошки, как обиженная девочка. – Я в другой, чуждой мне эпохе, я больше не увижу свой дом, семью, детей. Я другой, это не моё тело. Эти руки, персты, голос, эти срамные одежды, мне всё это отвратительно!
– Так или иначе, тебе бы пришлось попрощаться и с домом и с женой и с детьми…– продолжал Вождь сомнительные утешения, – в восемьсот тридцать седьмом тебя шлёпнул француз.
– Что значит шлёпнул? – Красный глаз Поэта выглянул в щель между пальцев. – Извольте выражаться по-русски.
– Застрелил на дуэли. Дантес, слыхал о таком?
– Я его знаю! – Поэт отнял от ладони от мокрого раскрасневшегося лица. Он хотел сказать ещё что-то, но оборвал этот свой порыв на полуслове. Он будто что-то осознал.
– Ну вот и радуйся, что тебе дарована ещё одна жизнь. А тело? – Вождь окинул Поэта изучающим взглядом с головы до ног, словно снимал с него мерки. – Ну да…тело так себе. То было поскладнее и посмазливее. Но лучше ведь живое тело, чем мёртвое? Представь сколько ты ещё стишков можешь накропать а? – Вождь панибратски ткнул Поэта кулаком в плечо и широко улыбнулся, обнаруживая щербину по центру верхнего ряда зубов. Я в первый раз увидел у него такую открытую улыбку, и мне показалось, что сейчас он улыбается чему-то своему. Он радовался не за Поэта, а за то, что и сам получил шанс прожить новую жизнь, и в этой новой жизни да ещё в молодом теле можно наворотить столько всего…
Я не предполагал, что Вождь так быстро адоптируется. Он врубался в новую жизнь как тяжёлый нос ледокола в торосы. Получив от Куратора заветный прибор, коим являлся китайский планшет, он познавал этот мир, пропадая в сети сутками напролёт. Он не спал ночами, пропускал приёмы пищи и, похоже, совсем забыл, где находится. В распахнутых не мигающих сутками глазах отражались весёлые блики. Его взгляд цеплялся за каждое незнакомое слово, или фотографию какой-нибудь чудо-новинки, и вот он уже проваливался всё глубже и глубже переходя по различным ссылкам в сети.
Естественно, что по сети Вождь мог сёрфить пока что с моей помощью, так что и мне приходилось проводить с ним эти бессонные ночи. Но сейчас я был рад. Я хоть как-то но включался в работу.
Особенно Вождя интересовали научные открытия и новейшие разработки в сфере космоса и ВПК. Он зачарованно смотрел видео, где демонстрировалась новейшая робототехника, боевые дроны, пуски стратегических ракет с подводных лодок; он слушал болтовню современных политиков, смотрел дебаты и сайты оппозиции; он шаг за шагом изучал современную геополитику и я замечал, что обучение даётся ему очень быстро. Временами он углублялся в историю, поэтапно изучая её периоды произошедшие после его правления. Понятно, что было до него и во время он знал лучше, чем кто-либо другой из живущих сейчас.
Зрелище, отражавшееся в его глазах и пугало и восхищало. Всё изменилось настолько, что теперь он и сам бы не смог дать описание этому новому укладу жизни. Он мог лишь констатировать,