коньяка. Я придирчиво посмотрел на этикетку. «Наири». Одобряюще кивнул.
Отвернув пробку, сделал глоток. Коньяк соответствовал названию, я глотнул еще.
– А где, кстати, мой матрасик? – вспомнил я про матрас, купленный у черта.
Тотчас подо мной образовался традиционно полосатый матрас. Я пожамкал рукой угол.
– Банальная вата, никакого натурального латекса, – усмехнулся. – Ничего, и за такой спасибо. Не будь Он здесь помянут, – снова усмехнулся я.
– А одеяло? – спросил я низкий каменный потолок. Одеяло не появилось. Видимо, подаренное Александру, оно не восстанавливалось. Про сигареты даже и спрашивать не стал.
Подвернув край матраса на манер подушки, я улегся поудобнее, сделал очередной глоток.
«Ну что же, не так уж плохо я устроился на этот раз. Интересно, – подумал я, – а чем берут ангелы? Не может же быть, чтобы эти белые и пушистые не брали? А сам Господь Бог, заваривший всю эту кашу, ему-то чего надо?»
Но про Бога и ангелов я не помнил ничего. Даже то, что среди ангелов оказались особи женского пола, стало для меня полной неожиданностью. Если в Раю и бывал, то крайне редко, видимо, если убивали во младенчестве. Ад, вот моя атмосфэра.
А может, и вообще нет ничего. Нет ни ангелов, ни демонов, ни Рая, ни Ада. Все только иллюзия, бег того же нейтрино в некой схеме, являющейся моим сознанием. И я сам и есть Бог, единственный актер, проживающий бесчисленную череду рождений и смертей в декорациях мною же самим придуманного и созданного этого долбаного мира. Почему нет? Лем, кстати, кажется, о чем-то подобном писал».
Прихватив бутылку, я выбрался наружу. Соседняя избушка оказалась пуста, противоположная через похожую на коридор улицу была заткнута камнем, я заглянул рядом, в открытую. В полутьме угадывалось закутанное в простыню тело.
– Тук-тук, – громко сказал я, – к вам можно?
– Нет, – ответил женский голос.
– У меня есть коньяк. Молчание.
Пожав плечами, я двинулся дальше.
– Стойте! – услышал я в спину. Оглянулся. Из дырки выглядывала завернувшаяся в простыню женщина в очках лет тридцати пяти, не потерявшая еще привлекательности.
– Заходите, – качнула она головой, – у меня есть шоколад.
– Здесь можно раздобыть очки? – спросил я, забравшись внутрь.
– Здесь можно раздобыть все, было бы желание, – холодно ответила она. – Новенький?
Я кивнул.
– А почему вы решили, что я новенький?
– Только новенькие ходят в гости, да еще со своим коньяком.
– Почему?
– Потому что в Аду человеческие отношения не приветствуются. Даже здесь, в свободном поселении.
Я устроился на полу, постаравшись сесть боком к женщине.
– Мы свободные души в свободном Аду, и кто тут может диктовать нам правила поведения. Меня зовут Андрей, – наклонил я голову.
Женщина засмеялась.
– Елена, – представилась она. – Ну конечно, вы новенький, вон, чувство юмора еще не потеряли.
– Чувство юмора,