сердце и стало болезненно интересно – понимает ли Павел значение своих недвусмысленных авансов, сознает ли, как женщины обычно реагируют на такие признания… чувствует ли он то, что говорит, или просто выдает свой привычный текст опытного донжуана?..
«Охххх, Бердянский, Бердянский… ты всего неделю назад на моих глазах потащил с собой Файку, не успев остыть после минета!.. И что прикажешь сказать тебе – что я полгода, даже больше, видела член только в эротических снах и у статуй в Пушкинском музее?.. Ну какой же идиот, Боже мой…»
Она вздохнула, поцеловала Павла в макушку, прекрасно понимая, что ей-то уж точно поздно пить «Боржоми» – потому что любит этого кретина без памяти – и попробовала сменить тему:
– Ты что, голодный? Сидишь тут с сухариком, бедный маленький мышонок… Хочешь кофе и яичницу? Или могу французские гренки сделать…
– Грррренки? Мммм… – голодный спазм в животе тут же переключил внимание Бердянского на куда более приятные темы, и он с энтузиазмом поддержал идею раннего плотного завтрака:
– Я только «за», причем за все сразу. Могу помочь разбивать яйца…
– Кофе, яичница, французские гренки, – подытожила Мария и приятно улыбнулась: – Заказ принят, сеньор Пабло!
Она быстро ополоснула лицо над раковиной и взялась за готовку… Пожалуй, это неплохо, что Павел разбудил ее в такую рань – теперь она точно не опоздает на работу, да и выспаться удалось на удивление неплохо… рядом с Пашей было так спокойно и уютно, и пахло от него южным осенним теплом и невозможным счастьем.
Сегодня он пойдет на репетицию и снова будет творить магию, переплавляя грубую материю плотских страстей в святые дары искусства, а ей – что ж – придется снова бегать с подносом и кофейными чашками. Войновский вчера, застав их в больничном коридоре за чтением друг другу стихов Лорки, и впечатленный прослушиванием, велел ей тоже явиться в репетиционный зал, но сейчас, вероятно, уже передумал. Не может же он вот так, за здорово живешь, включать в состав труппы кого вздумается… кадровые вопросы в любом случае нужно утрясать в дирекции, согласовывать с худруком. А худрук и директор, конечно, захотят узнать подробнее, кого это им пытается подсунуть взбалмошный модный режиссер… начнут выяснять, делать звонки… и снова всплывет история с «Музеоном». Если звездная болезнь не застит Антону Войновскому глаза, и его авторитет в самом деле что-то значит, есть крохотный шанс, что он выполнит свое обещание хотя бы на двадцать процентов.
Взбивая яйца со сливками, Мария украдкой вздохнула – не хотела портить настроение Павлу – и подумала, что если сумеет попасть в массовку, когда начнутся репетиции «Кровавой свадьбы», это уже будет громадным везением…
– Маша… – вдруг спросил Павел, глядевший ей в спину (она лопатками чувствовала его взгляд). – Кто ты?
Ее руки, державшие венчик и миску, замерли:
– В смысле?..
– В коромысле! – поддразнил он, но, обернувшись, Мария встретила