дуба.
Наконец я подъехал к дому. Как и все вокруг, он тоже стоял в запустении. Это был простой одноэтажный дом из красного кирпича с белыми облезлыми рамами и одним чердачным трехстворчатым окном. На крыше с полметра снега, с водостока по всему периметру свисали сосульки. Одна, с южного угла дома, доросла до земли, образуя столб, будто в пещере сталактит слился со сталагмитом.
Засыпанные снегом бетонные ступеньки поднимались к небольшому крылечку, на которое выходила белая парадная дверь, скрывающаяся за алюминиевой решеткой.
Все казалось намного меньше, чем в детстве. Я слышал, так бывает, когда возвращаешься в места своей юности. Может, когда ты маленький, все видится большим. А может, просто наш мозг работает по принципу зеркала заднего вида, только не уменьшает, а увеличивает.
Огромный почтовый ящик так и стоял на своем месте, весь покрытый льдом. В детстве я часто думал, что мог бы легко в него поместиться. Лет в шесть несколько раз даже был готов наклеить на себя марку и залезть внутрь. Мне кажется, это кое о чем говорит.
Палисадник окружала переросшая изгородь из пираканты, на фоне снега алели яркие гроздья ягод.
Перед домом стоял двухместный серебристый «Мерседес-Бенц», внутри сидели двое. Водитель увидел меня в зеркало заднего вида. Когда я заглушил мотор, он вышел и направился ко мне. Невысокий мужчина с блестящими, аккуратно уложенными волосами. Розовое поло, джинсы и легкие туфли. Я вышел навстречу.
– Мистер Черчер? – поприветствовал он меня.
– А вы, должно быть, Брэд Кэмпбелл, – пожал я ему руку.
– Рад встрече, – произнес адвокат и как бы между прочим взглянул на дом. – Ну как? Нахлынули воспоминания?
– В машине ваша жена? – вопросом на вопрос ответил я.
– Да, – замялся он. – Ее зовут Кэти. Простите, упросила меня взять ее с собой. Она так надеялась увидеться с вами.
– Так в чем же дело? Скажите, чтобы выходила, – предложил я.
Брэд повернулся к машине и махнул рукой. В тот же миг с пассажирского сиденья, словно на пружинах, подскочила его жена. С собой у нее была неподъемная холщовая сумка. От моего вида лицо ее перекосило то ли от страха, то ли от ужаса.
– Добрый день, Кэти, – сказал я.
Кэти Кэмпбелл поставила сумку с книгами на промерзшую землю и протянула руку.
– Мистер Черчер, не представляете, как я рада вас видеть.
Честно сказать, я представлял. На ногах у нее почему-то были разные кроссовки. Может, это такая мода здесь, в Юте.
– Благодарю, – взял я ее за руки. – Я тоже очень рад нашей встрече.
– Это вы только так говорите, – проговорила она дрожащим от волнения голосом. – Уверена, вас уже тошнит от всего этого. Могу ли я попросить вас подписать мне несколько книг?
– С превеликим удовольствием.
– Я и ручку захватила, – Кэти протянула мне маркер «Шарпи», потом наклонилась и принялась вытаскивать содержимое сумки. Всего было пять книг, которые