читатель уже знает, с какими трудностями я переносил весь мой скарб в мою загородку и отчасти в вырытую мной пещеру. Пещеру я выкопал прямо за тентом. Не буду описывать тот беспорядок, который сначала был в моё жилище – все вещи тогда были свалены просто в кучу, всё было загромождено и мне всегда было непросто миновать эти завалы. Повернуться на этой свалке мне было негде. Оставалось одно – продолжить расширять мою пещеру. Чем я и занялся в скором времени. Как ни странно, это была совсем лёгкая работа – грунт был рыхлый, в основном – слабые песчаные породы, иногда с глиной, и эту смесь мне было выгребать очень легко. К этому времени я окончательно убедился, что на острове нет никаких хищников, и следовательно опасность пасть жертвой длинных клыков у меня нет. Зная это, я копал мою пещеру уже безо всякой опаски. Прокопав сначала прямой ход, потом я повернул направо, и сообразуясь с примерными расчётами, снова стал рыть вправо. Мои расчёты оказались верны, и скоро я имел выход за пределы моего нового, похожего на крепость имения.
Проделанную мной нору я назвал «Большой Галереей». Она теперь служила чёрным ходом в мой дом и не только давала мне счастливую возможность незаметно уходить и возвращаться домой, но и использовать новое пространство под роскошную кладовую.
Плох тот человек, который не мечтает о кладовой! Воистину несчастен тот, у кого её нет!
Покончив с работами, создавшими грубые основы для моего существования, я занялся изготовлением необходимого хозяйственного скарба. Прежде всего мне нужен был стол и стул, без этих перлов цивилизации я не мог полноценно жить и наслаждаться даже теми спартанскими удовольствиями, которые крайне редко, но всё-таки порой выпадали мне. Особенно же меня раздражало, что без стола и стула питаться и писать мне было страшно неудобно.
Это был мой первый опыт в столярном ремесле. Осмелюсь выразить немудрёную мысль: основа математики и прагматического расчёта – разум, и таким образом, обладая хоть каким то разумением, и применяя примитивный расчёт, любой человек, потратив кое-какие усилия, может овладеть любым необходимым ему ремеслом.
Моё социальное положение до этого дня не предполагало, что я когда-нибудь буду принуждён взять в руки инструменты, и тем не менее, когда это случилось, моё трудолюбие, прилежание и аккуратность так быстро натренировали мою ловкость, что скоро я уверился в своей способности сделать своими руками практически всё, что угодно, даже если у меня и не было настоящих столярных инструментов. Однако, обладая только рубанком и топором, я обходился ими с таким виртуозным мастерством, что скоро был окружён массой полезных вещей и, видя их, старался не припоминать, какими трудами они все достались мне. К примеру, если мне требовалась доска, я срубал дерево, шкурил его, очищая от коры и ветвей, и поставив ствол на торец, начинал с двух сторон тесать, и так продолжалось до тех пор, пока не получалось нечто схожее с доской.