«жилплощадь», и читатели скоро заметили его – стихи и частушки звучали в журнальчике едко и своевременно.
В начале 1926 года Семенов перебрался из Бийска в Барнаул и принял заведование отделом в редакции газеты «Красный Алтай». «Обуток» прекратил свое существование. В Барнаул потянулся и Мухачев. Но здесь он попал из огня да в полымя. В редакции газеты не оказалось для него штатного места, а для внештатной репортерской работы он был совершенно не пригоден.
Тогда Семенов предложил завести в газете уголок «Колючие факты». С ним согласились. Для уголка отбирались подходящие материалы из писем селькоров и передавались Мухачеву. Илья Андреевич сочинял по ним сатирические стихи, которые печатались под псевдонимами: Лука, Крюков, Шило, Зуб и т. д. Одновременно поэт писал и разные другие стихотворения. Однако гонорара за всю эту работу не хватало даже на мало-мальски сносную жизнь.
Как раз в эту пору он и появился в квартире Александра Пиотровского – в доме учителя И. М. Чупрунова на улице Короленко. Там я и познакомился с Ильей Андреевичем.
Высокого роста, слегка раскосый, одетый в замызганные пиджачишко и брючонки, он выглядел медвежатым деревенским парнем. Застенчивый и угловатый, он говорил так вкрадчиво и робко, точно сообщал собеседнику какую-то тайну. Иногда по лицу его скользила хитроватая усмешка, которая говорила: «Погодите, я вам ужо покажу!» Но когда он, вынув из кармана замусоленные клочки бумаги, читал по ним свои новые стихи, то весь преображался, казался выше ростом, победно оглядывал слушателей. Обычно монотонный голос его покорял тогда гибкими, задушевными интонациями…
Освоившись в кругу барнаульских друзей, Илья Андреевич много и громко говорил о литературе, рассказывал о своих приключениях, творческих замыслах и восторгался Есениным, особенно его «Москвой кабацкой».
В период увлечения Есениным он написал «Цыганку» – явное подражание своему кумиру. Это стихотворение Илья Андреевич считал тогда своим большим достижением и охотно декламировал его в кружке Пиотровского. При этом он даже изображал пляшущую цыганку, выкидывая характерные антраша, изгибаясь и встряхивая воображаемыми кудрями и серьгами.
Однажды кто-то из участников кружка высказал сомнение в высоких достоинствах нездоровых стихов Есенина. Илья Андреевич вмиг ощетинился и разразился саркастической тирадой:
– Эх, вы!.. Слепые и глухие… Мир еще не знал такого тонкого проникновения в суть вещей и души человеческой, какое показал Есенин!.. Нос у многих толст, чтобы почувствовать всю глубину и поэтичность каждой есенинской строчки… Есенин – титан поэзии! Он опередил нашу эпоху на сто лет!..
Его увлечение нездоровыми стихами Есенина было непродолжительной болезнью, которую он превозмог без особых мук. Но, безусловно, осталось на всю жизнь преклонение перед высоким и прекрасным, что создал Сергей Есенин.
В. М. Семенов тогда хорошо зарабатывал, имел просторную квартиру на Интернациональной улице и мог позволить